– О, Боже.
Папа рассмеялся:
– Которые, я полагаю, никогда не позволят тебе пережить прошлую ночь.
– Нет. – Я поморщился. – Он, вероятно, не будет.
Тогда я посмотрел на него и спросил:
– Итак, как долго я собираюсь застрять в больнице?
– Еще пару дней, - ответил папа. – Тогда мы отвезем тебя домой, и ты сможешь начать реабилитацию.
– Ты действительно веришь, что я могу все изменить, папа?
Папа кивнул. – Если ты начнешь следовать правилам, тогда, безусловно, можешь все изменить.
Я снова покачал головой:
– Какого черта я не поговорил с тобой несколько месяцев назад?
– Потому что я отец-трудоголик, которому следовало бы уделять больше времени тому, чтобы уберечь своего сына от опасности, а не тому, чтобы уберечь сыновей других отцов от тюрьмы, - ответил он.
– Па, остановись, - предупредил я. – Это не твоя вина. И не мамы.
– Нет, это твоя, - согласился он, снова уязвив меня правдой. – Но ты молод, силен и упрям, и я должен быть там, чтобы обуздать тебя. Я буду там, Джонни, - добавил он тогда. – Еще.
– Я не виню тебя за то, что ты любишь свою работу, - ответил я.– Я такой же.
Он ухмыльнулся:
– Я знаю, что ты такой. Я расчистил свое расписание до конца пасхальных каникул.
Мои брови взлетели вверх:
– Ты возвращаешься домой?
– Я, да, сынок.
– А мама?
Мой отец рассмеялся:
– О, Джонни, будь ее воля, она бы снова посадила тебя в коляску и катала с собой. Она не собирается выпускать тебя из виду.
– Черт.
– Ты должен вернуть кое-что, сынок.
– Доверие?
Папа кивнул:
– Да.
– Итак, где она?- Я ворчал, думая о том, сколько слез мне придется вынести от моей матери.
– Она скоро вернется, - сказал папа. – Она пошла за твоей одеждой.
– А Гибси?
– Он в столовой, - ответил он с улыбкой. – Девушка за прилавком хочет привлечь его внимание.
– Держу пари, - пробормотал я.
Похотливый ублюдок.
– Гибси останется с нами, пока мы не отвезем тебя домой в Корк, - сказал тогда папа. – И, вероятно, вам грозит дисквалификация, когда вы вернетесь с пасхальных каникул.-Ухмыляясь, папа добавил: – Ты бы слышал,как он назвал вашего тренера, когда он пришел в больницу ранее – вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы вернуться к вам. Джерард наотрез отказался возвращаться в автобус. По-видимому, он сбежал из отеля, чтобы прийти к тебе рано утром. У него серьезные проблемы с вашим директором. Мне пришлось позвонить в школу и его родителям, прежде чем тренер Малкахи согласился позволить ему остаться с нами.
– О, черт возьми, - простонал я. – Я не могу его никуда взять.
– Он твой верный друг, Джонни , - ответил папа. – Тебе повезло, что он у тебя есть.
Я знаю это.
– А Шэннон? – Я прохрипел, вздрогнув при воспоминании о том, как ужасно я отреагировал на нее, когда впервые пришел в себя. – С ней все в порядке? Она в столовой с Гибсом?- Я глубоко сглотнул, чувствуя себя невероятно уязвимым в этот момент. — Можешь сходить за ней для меня, папа? Мне действительно нужно с ней поговорить.
Папа тяжело вздохнул:
– Шэннон ушла домой, Джонни.
Мое сердце упало.
– Она бросила меня, - прохрипел я.
Это было оно.
Это было началом всего.
Я ни хрена не стоил без регби.
– Нет. Она осталась с тобой, - поправил папа. – Когда ты был сумасшедшим, и любой в здравом уме сбежал бы в горы, эта девушка оставалась рядом с твоей кроватью, слушая, как ты говоришь из своей задницы.
– Да, ну, теперь она ушла, не так ли?-Пробормотал я, чувствуя себя чертовски жалко.
– Когда прошлой ночью ты был прижат спиной к стене, кто сидел здесь с тобой?
Я уставился на него.
– Кто держал тебя за руку, Джонни?
– Папа…
– Кто ждал скорую вместе с тобой?
– Папа, прекрати…
– Кто приходил проведать тебя, когда тебе было хуже всего?
Я посмотрел на него.
Он…?
– Да, я хорошо знаю, что произошло между вами двумя в той раздевалке.- Папа ухмыльнулся. – Твой тренер рассказал мне все о компрометирующем положении, в котором он застал вас с Шэннон.
– Этот гребаный предатель, - проворчал я.
– Он твой учитель, Джонни. Он должен сообщать о подобных инцидентах. У него нет выбора в этом вопросе. Это обязательно.
– Ее родители?
– Я бы предположил, что они в курсе ситуации.
Я покачал головой:
– Ради всего святого.
Он тяжело вздохнул, прежде чем добавить:
– Я подозреваю, что у нее самой большие неприятности из-за того, что она пробралась сюда.
– Черт, - я уронил голову на руки и проигнорировал жгучую боль, которая пронзила мои ноги. – Черт, па, я был для нее полным придурком, когда проснулся.
– Тогда исправь это, - спокойно ответил он.
– Ты не понимаешь, - выдавил я, чувствуя себя худшим куском дерьма на планете. – Я запаниковал и отреагировал на нее, но она хрупкая, папа. Она такая… И я так в…
– Влюблен в нее?-Папа ухмыльнулся. – Да, мы все знаем, Джонни. Ты прокричал это с крыши прошлой ночью.
– Дерьмо, - простонал я. – Она была напугана?
– Твоя мама, конечно, была, - засмеялся папа. – Когда ты сказал ей, что Шэннон будет матерью твоих детей.
– Господи Иисусе, - захныкал я. – Почему ты не остановил меня?
– Мы не могли, - ответил он. – Ты бы успокоился только ради Шэннон. Ты заснул в ее объятиях.
Тьфу.
Христос.
– Я собираюсь пойти выпить кофе и проведать твоего лучшего друга, - объявил папа, поднимаясь со стула. – Но ты можешь сделать мне одолжение? Когда твоя мама придет позже, ты сможешь успокоить ее нервы?- Ухмыляясь, он добавил: – Некоторые вещи, о которых ты разглагольствовал прошлой ночью, потрясли бедную женщину.
– Я не помню ничего такого… - простонал я. – Все как в тумане.
– Возможно, ты не помнишь, - усмехнулся папа, подходя к двери и открывая ее. – Но она будет помнить всю оставшуюся жизнь.
Я подождал, пока папа выйдет из комнаты, прежде чем потянуться за телефоном.
Мой отец.
Мой отец.
Какого черта я слышал, как Шэннон произносила эти слова?
И почему мое сердце говорило мне, что это жизненно важно?
Господи, они, должно быть, вырубили меня какими-то сильнодействующими препаратами класса А.
Сосредоточься, Джонни.
Запомни.
Я прокрутил свои контакты с намерением позвонить ей, чтобы извиниться, только чтобы упасть в ужасе, когда вспомнил, что у меня нет ее номера.
И даже если бы я это сделал, я не смог бы ей позвонить.
Потому что ее отец забрал ее телефон.
Мой отец.
Мой отец.
Что я здесь упустил?
Глава 68.Разочарованные страхи
Шэннон
Я не хотела идти домой.
Но я знала, что должна.
Я не хотела, чтобы меня избили.
Но я знала, что так и будет.
Каким-то странным образом я смирилась со своей судьбой.
Я знала, что другого выхода не было.
Поэтому я не удивилась, когда первое, что встретило меня, когда я переступила порог в субботу вечером, был кулак моего отца.
Сила удара выбила воздух из моих легких, и я упал на пол в коридоре на четвереньки.
– Я так и знал!- Папа зарычал, возвышаясь надо мной, с затуманенными глазами и воняя виски. – Я, блять, знал, что ты где-то блудишь, - прорычал он. – Я сказал твоей матери, а она мне не поверила.
У меня не было возможности ответить или защититься, прежде чем он наклонился и схватил меня за волосы, таща дальше в дом.
– Отстань от меня, - закричала я, цепляясь за его руку, когда она больно впилась в мою кожу головы. – Остановись!
Это оно.
Это день, когда ты умрешь.
– Ты маленькая бродяга, - прорычал мой отец, не останавливаясь, пока мы не оказались на кухне.