– Кавана, с девочкой все в порядке?, – потребовал ответа тренер.
– Она в порядке! – мои слова прозвучали как резкий лай.
– Отведи ее в офис, – проинструктировал он. – Убедись, что Маджелла проверит ее.
Маджелла – это первый респондент школы. Она работала в столовой и была дежурной, когда ученик получал травму.
– Хорошо, сэр, – взволнованно отозвался я, быстро наклоняясь, чтобы схватить юбку и школьную сумку.
Я подошел ближе, и она отпрянула от меня.
– Я только пытаюсь тебе помочь, просто отведу в офис – заявил я самым мягким тоном, на который был способен, подняв руки вверх, как будто показывая ей, что я не хотел причинить ей вреда.
Она выглядела немного ошеломленной, и я забеспокоился, что мог вызвать у нее сотрясение мозга. Зная мою удачу, это именно то, что я сделал. Черт возьми.
Перекинув сумку через плечо, я заправил ее юбку за пояс своих шорт, положил руку ей на спину и попытался уговорить подняться по холмистой насыпи, отделяющей поле от школьной территории. Она покачивалась на ногах, как маленький жеребенок, и мне пришлось подавить внезапное желание обнять девушку за плечи.
Пару минут спустя это было именно то, что мне все равно пришлось сделать, потому что она продолжала терять равновесие. Паника захлестнула меня. Я сломал эту чертову девчонку. Разбил ей голову. Меня собирались отстранить от работы за то, что я вышел из себя, и выписать ордер на мой арест.
– Мне жаль, – продолжал повторять я, пронзая взглядом каждого любопытного ублюдка, который решал остановиться и поглазеть на нас, пока мы продолжали идти медленным шагом.
Она была в моей майке, и она ниспадала на нее, как платье. Я отмораживал свои сиськи рядом с ней в одних тренировочных шортах, носках и футбольных бутсах с шипами. О, и эта чертова розовая школьная сумка, висящая у меня за спиной. Они могли смотреть сколько угодно, моей единственной заботой оставалось проверить голову этой девушки.
– Мне чертовски жаль.
– Перестань извиняться, – простонала она, схватившись за голову.
– Ладно, извини, – пробормотал я, чувствуя, как она навалилась на меня всем весом. – Но мне жаль. Просто чтобы тебе было ясно.
– Ничего не ясно, – прохрипела она, напрягаясь от моего прикосновения. – Земля вращается.
– О Боже, не говори так, – выдавил я, крепче обнимая ее жесткое тело. – Пожалуйста, не говори так, блять.
– Зачем ты это сделал? – захныкала она, такая хрупкая, маленькая и покрытая грязью.
– Я мудак, который сильно облажался – сообщил я ей, перекладывая розовую школьную форму обратно себе на спину и прижимая девушку ближе.
– Ты сделал это нарочно?
– Что? – ее слова потрясли меня настолько, что я остановился. – Нет. – повернувшись всем телом, чтобы посмотреть ей в лицо, я нахмурился и сказал: – Я бы никогда так с тобой не поступил.
– Обещаешь?
– Да, я обещаю – проговорил я, подтягивая ее к себе и прижимая ее тело к себе.
На улице был месяц январь. Было мокро и холодно. Но по какой-то странной, сбивающей с толку причине я весь горел изнутри.
Мои слова, казалось, ослабили напряжение внутри этой девушки, потому что она глубоко вздохнула, расслабила свое тело, позволив мне взять на себя весь ее вес.
Глава 4. Падение при посадке
Джонни
Приложив немало усилий и продемонстрировав удивительное отсутствие самоконтроля, мне удалось уважать ее желания и проводить до офиса, когда все, что хотелось сделать, это подхватить ее на руки и побежать за помощью.
Я был в панике и беспокоился, и каждый раз, когда она стонала от боли или прижималась ко мне, беспокойство росло.
Однако, проведя последние десять минут за пределами кабинета директора, слушая разглагольствования и восторги мистера Туоми, я полностью потерял это драгоценное терпение.
Почему он не забрал ее у меня? Какого хрена я все еще стоял возле его офиса, держа на руках девушку в полукоматозном состоянии?
– Ее мать уже в пути, – объявил мистер Туоми с раздраженным вздохом, убирая телефон в карман. – Как это могло случиться, Джонни?
– Я уже говорил вам. Это был несчастный случай, – прошипел я, продолжая поддерживать девушку, прижимая ее маленькую фигурку к себе. – Вам нужно попросить Маджеллу осмотреть ее, я думаю, что у нее сотрясение мозга, – повторил я в пятидесятый гребаный раз.
– Маджелла ушла в декретный отпуск, – рявкнул мистер Туоми. – Что мне с ней делать? У меня нет обучения по оказанию первой медицинской помощи .
– Тогда вам лучше вызвать врача, потому что я разбил ее гребаную голову – парировал я, все еще держа девушку.
– Следи за своим языком, Кавана, – огрызнулся мистер Туоми.
– Да, сэр, – произнес стандартную фразу я, хотя на самом деле мне было наплевать и, если уж на то пошло, особого сожаления не испытывал.
Моя роль в академии регби означала, что в этой школе мне была предоставлена большая свобода действий, много привилегий, которых не было у других учеников, но я не собирался настаивать в свой первый день возвращения. Не тогда, когда израсходовал свою норму, покалечив новенькую.
– С вами все в порядке, мисс Линч? - спросил мистер Туоми, подталкивая ее так, будто она была сырой индейкой, от которой он не хотел подхватить тиф.
– Больно, – простонала она, прижимаясь ко мне.
– Я знаю, – успокоил я, притягивая ее ближе. – Мне так чертовски жаль.
– Господи, Джонни, это ее первый день. Родители, которые едут сюда, разнесут школу –это последнее, что мне нужно – прошипел мистер Туоми, проводя рукой по своим волосам с проседью.
– Это был несчастный случай, – выпалила я, начиная злиться. Она застонала, и я сделал сознательное усилие, чтобы понизить голос, когда сказал: – Я вряд ли хотел причинить девушке боль.
– Да, хорошо, скажи это ее матери, когда она приедет, – фыркнул мистер Туоми. – Ее уже забрали из общественной школы Баллилаггина за словесное и физическое насилие. И что происходит в ее первый день в коллежде Томмен? Это!
– Я не нападал на нее, – выплюнул я. – Я сделал плохой удар.
Взяв ее под мышку, я уставился на так называемую авторитетную фигуру.
– Подождите, – рявкнул я, вспомнив его предыдущие слова. – Что вы имеете в виду говоря слова о причинении насилия?
Я посмотрел вниз на крошечную маленькую девочку у меня под мышкой. Кто мог напасть на нее? Она была такой крошечной. И хрупкой.
– Что с ней случилось? – я услышал свой вопрос, снова обратив внимание на директора.
– Кажется, я сейчас упаду, – прохрипела она, отвлекая меня от мыслей. Протянув руку, она сжала мое предплечье своей маленькой ручкой и вздохнула. – Все крутится.
– Я не дам тебе упасть, все в порядке, – автоматически ответил успокаивающим тоном. – Я почувствовал, как она начала соскользывать, и поднял ее на ноги, держась за это крошечное создание. – Я держу тебя, – уговаривал я, крепче обнимая ее.
– Сядь с ней, – приказал мистер Туоми, указывая на скамейку, которая стояла вдоль стены снаружи его кабинета. – Я пойду и найду компресс или что-нибудь в этом роде.
– Вы оставляете меня с ней? – спросил я, открыв рот. – Одного?
Директор мне не ответил. Конечно, он этого не сделал, чертов трус, потому что уже был в нескольких милях по коридору, отчаянно пытаясь уйти от ответственности, за которую ему платили.
– Бесхребетный придурок, – прорычал я себе под нос.
Расстроенный, повел нас к деревянной скамейке, бросив ее школьную сумку на пол, я осторожно опустил наши тела на скамейку, пока мы не сели рядом. Я продолжал обнимать ее за костлявые плечи, не смея отойти, опасаясь, что она упадет.
– Это просто здорово, – фыркнул я – Чертовски замечательно.
– Ты такой теплый, – прошептала она, и я почувствовал, как ее щека прижалась к моей обнаженной груди. – Как грелка.
– Хорошо, тебе действительно нужно оставлять глаза открытыми, – сказал я, запаниковав от произнесенных ею слов. Нервно подрагивая коленями, я повернул аккуратно ее на руках и обхватил лицо руками.