У их магии было много ограничений – но и много преимуществ.
- Дочь моя, - официально отозвалась Мать-настоятельница, приветствуя ту, что, возможно, через много лет сменит ее на этом посту. – Ты встревожена…
Это не было вопросом.
- Да, Матушка, - призрачный силуэт Светоча висел в благой пустоте, пронизанной светом - средоточие резерва ордена. Разговор здесь можно было вести сколь угодно долго – при условии, что у вас есть к нему неограниченный допуск. У обеих собеседниц он был.
– Произошло нечто странное, чего я не могу объяснить и дать истолкование, - с покаянным выражением на лице проговорила Шаниэли. – Император пока не спрашивал – но я уверена, это вопрос времени, а мне катастрофически не хватает знаний.
- Говори.
- Мое видение не сбылось, матушка. – Сколько боли и страха в этих словах. – Не сбылось, и я до последнего не получила никакого предупреждения об этом. Нить императора должна была оборваться – я докладывала вам об этом – но не оборвалась, а продолжилась как ни в чем не бывало. На ней завязан новый узел…
- Такое порой случается, это не твоя вина. Император должен был сделать выбор, который бы максимально соответствовал его натуре, но по каким-то причинам он пошел по иному пути, поэтому нить, уже, казалось бы, оборванная, продолжила виться по станку Госпожи… Я успокоила тебя?
- Это не все, что меня тревожило.
- Расскажи мне все до конца, и, если мы не найдем ответа, к нашим услугам будет мудрость всех провидиц ордена, бывших и нынешних.
И Шаниэли решилась.
- Скажите, матушка, бывают люди, чьих нитей не видно на станке божественной Ллиатели?
Мать-настоятельница изменилась в лице.
- Что?
- Мне встретилась девушка… - Светоч коротко рассказала о визите странной человечки. – Но даже по ее волосу и крови я не смогла погадать! Я не нашла ее нити на станке, матушка! Может, я теряю дар? Бывает ли такое с нами?
Лицо матери-настоятельницы исказилось от такой невозможной ненависти, что Светоч невольно отпрянула, отлетев в сияющую пустоту, и из-за прорезающих ее лучей вгляделась в черты той, кому была предана всем сердцем, а через нее - богине.
- Твой дар не ослабевает, дитя, - едва сдерживаясь, произнесла женщина. – Но это уже второй случай, о котором мне докладывают. Твоя младшая сестра несколько осьмиц тому назад тоже не сумела найти на станке нить, которая была на нем еще недавно. Похоже, в мир вновь пришла мерзость, от которой наш орден пытается избавиться уже очень и очень давно и которая долго не давала о себе знать.
…Неужели вернулся проклятый богиней дар?!
- Я должна попробовать разобраться в этом, матушка? – растерянно спросила Шаниэли.
- Пока нет. Я соберу совет ушедших и узнаю как можно больше о таких, как эта девушка. Спрошу, как можно узнать проклятый нашей Госпожой дар. Как только мне станет известно что-то новое, я сразу свяжусь с тобой, дочь моя. Давно это произошло?
- Минуло пять дней. Я не могла связаться раньше – луна не благоприятствовала.
Да, это одно из ограничений, которые накладывала на них женская природа с ее слабостями…
- Я не сержусь, дитя. Время не упущено. Если мои подозрения подтвердятся, оно и вовсе утратит всякий смысл, останется лишь цель, к которой мы будем идти столько, сколько понадобится. Усмири пока твои тревоги, постись, молись и жди от меня вестей. Но помни, что возможно, нам придется весь орден поднять на священную борьбу.
- Да, матушка, - с благоговением выдохнула Шаниэли.
На древнем лице Матери-настоятельницы появилась редкая улыбка, которая словно ниспосылала лучи любви тем, на кого падал сиятельный взгляд ее слепых глаз.
- Береги себя, дочь моя.
И она исчезла.
Шаниэли успокоилась после этого разговора. Тогда она не знала, что спустя несколько дней ей придется проснуться от срочного вызова матери-настоятельницы, которая оставит совершенно точные и четкие инструкции.