Травница вздрогнула, устремив взгляд на дверь, и поспешно поднялась. Даскалиар приложил палец к губам, приказывая молчать, и поманил девушку к себе.
Ашасси тихонько вышла, стирая слезы со щек, прикрыла за собой дверь и устало прислонилась к стене.
- Как она?
- Вам полный список или краткий?
- Ашасси.
Предупреждение и угроза одновременно.
Вздрогнув, она извинилась и отчиталась:
- Отвар, очищающий чрево, эликсир для остановки кровотечений, эликсир, восстанавливающий кровопотерю, успокоительный отвар (сейчас готовлю вторую порцию), мази от синяков и ссадин (сойдут через два-три дня) и дополнительно снотворные капли. Плюс она явно пребывает в шоке, так как реагировала на все машинально, словно не до конца понимая, где она и что с ней.
Задумчивый кивок, затем вопрос:
- Взяла готовые составы?
К его удивлению, Ашасси покачала головой.
- Предпочла не рисковать, Аргихар. Я не знаю, насколько опытные люди варят эликсиры для слуг, а в подобных составах ошибка может убить женщину или как минимум сделать ее бесплодной на всю жизнь.
- А в себе ты уверена? – изогнул бровь император. Девчонке лет восемнадцать от силы, что она о себе возо…
- Госпожа Иварро учила так, что ошибок я не допускаю, - побледнев, произнесла девушка. – Если я ошибалась по небрежности или невнимательности, она заставляла меня давать эликсир цыплятам или котятам и подробно объясняла, что именно вызвало… Я с пятнадцати лет готовлю эликсиры и зелья для больных, в том числе на продажу. - Пауза, нервное смахивание набежавших слезинок и тихое: - Я не допускаю ошибок, Аргихар.
Даскалиар с новым интересом посмотрел на девушку. Запуганная деревенская девчонка вдруг превратилась в настоящую травницу, уверенную в своих силах и знаниях, не боящуюся дать отпор даже императору. Какая забавная трансформация… А он счел ее совсем забитой и наивной.
- Но я не знаю, как скоро Ханке оправится от пережитого…
- Через два дня, - сообщил Даскалиар.
Ашасси возмущенно посмотрела на него.
- Пока ты не наговорила лишнего и не начала потом извиняться, поясню: через два дня наложенное мной заклинание закончит действовать, то есть достигнет нужного результата. Девушка успокоится, часть пережитого исчезнет из ее памяти, она будет помнить факт происшедшего, но забудет конкретные подробности. Воспоминания утратят остроту, и она сможет думать о происшедшем, не испытывая мучительной боли и стыда. Повторюсь, о моем участии забудет напрочь. Не проговорись.
Личико Ашасси немного просветлело.
- Хорошее заклинание, - произнесла она одобрительно. – Скажите, а вас она забудет, потому что вы его накладывали, или…
- Потому что она не должна помнить о моем участии, и точка, - оборвал ее император. – И я не припомню, чтобы интересовался твоим мнением. Проследишь за ней эти три дня, потом доложишь. Если будет нужно, обратишься за помощью к лорду Лориэлю.
- Да, Аргихар, - Ашасси с огромным трудом сдержалась от проявлений недовольства. Утром он вел себя по-другому… Каждый раз, едва она хоть немного расслаблялась в компании императора, он вот таким бесстрастным тоном ставил ее на место, а у нее появлялось ощущение, что ее тычут носом в грязь. Мерзко и обидно… но он все-таки император.
Молчание затянулось, и она вновь рискнула посмотреть на него и вздрогнула, встретившись с его изучающим взглядом.
- Долгой ночи.
- Полной луны, Аргихар, - произнесла Ашасси в ответ и поклонилась. Когда она выпрямилась, его рядом уже не было.
***
Леди Эйнариле ска Лориэль наконец вернулась из поездки к родителям своей уважаемой матушки, которых навещала трижды в год по большим праздникам – Чествования Предков, Летней звезды и Осенней луны (в юго-западных эльфийских королевствах придворные звездочеты рассчитывали время потрясающего явления, когда луна приобретала насыщенный цвет золотой осенней листвы, и к нему приурочивался праздник почитания природы и приветствия зимнего сна). Она любила бабушку и дедушку по маме (чего, увы, не могла сказать о дяде и тете), но покидать императорский дворец и обожаемого отца ей не хотелось совершенно. Однако Эйна честно исполняла свой долг по отношению к ним.