И каждый раз, возвращаясь в Йерихо, молодая эльфийка вздыхала с неимоверным облегчением, чувствуя себя дома. Привычная суета, события, наряды, сложная и запутанная, стабильная и вместе с тем переменчивая иерархия двора – все это куда лучше соответствовало ее деятельной натуре, чем чопорная строгость и выверенное изящество эльфийского уклада. Вздохнув, она в очередной раз призналась сама себе, что пошла в отца. Впрочем, матушка, которая умерла так давно, что Эйна ее почти не помнила, тоже, судя по рассказам отца, отличалась любовью к приключениям, иначе вряд ли бы сперва сбежала из дома (и куда! к демонам!), а затем вышла замуж за целителя, несмотря на огромную разницу в положении. Ее отец был куда ниже по статусу, чем правящие эннадилл Эстахариэли, одной из составных частей обширного Союзного эльфийского королевства. Но бабушка и дедушка, которые тогда еще правили, дали согласие на брак своей младшей дочери, едва узнали, где именно и при каких обстоятельствах обходительный младший лорд ее повстречал.
Эльфинирэль… Общая граница, одно государство из четырех королевств, абсолютно равных между собой. Их правители составляли Совет Восьми, решавший вопросы общегосударственного характера… Другого такого союза на их материке просто не было.
Эстахариэль была самой традиционной из всех эльфийских земель. И, если честно, Эйна понимала матушку, которая, проявив немалую изобретательность и упорство, сбежала оттуда, едва заслышав о помолвке с ненавистным ей принцем Третьего королевства…
Повезло еще, что матушка была младшей дочерью. За старшей, наследницей крови, и их общим братом, вторым в череде преемников, следили не в пример внимательнее. И теперь тетушка вбила себе в голову, что должна как можно быстрее выдать замуж непутевую племянницу, как видно, опасаясь, что та пойдет в мать…
Эйна вздохнула и попыталась хоть немного взбодриться, что после ночного путешествия было не так-то просто. Но дорога осталась позади, наконец-то она здесь. Можно расслабиться, не следить за собой каждую минуту.
Отдав необходимые распоряжения лакеям насчет багажа, она поспешила в собственные комнаты в эльфийском крыле, захватив только свою сумку. Нужно освежиться с дороги, а потом, пока горничные будут заняты разбором вещей, отыскать отца. В конце концов, она привезла ему подарки.
При воспоминании о редких составах, привезенных с родины матушки, и еще более редких заклинаниях, которые она без зазрения совести позаимствовала в тетушкиной библиотеке, Эйна довольно улыбнулась. Эти знания хранились за семью печатями – надменные эннадилл не допускали к ним кого попало. А в итоге ценные книги пылились на полках вместо того, чтобы спасать жизни.
Однако не успела эльфийка даже добраться до комнаты, как ее встретил явно куда-то спешащий отец.
- Дочь моя!
Лицо лорда-целителя озарилось такой доброй улыбкой, что у нее едва слезы не навернулись на глаза. Отец никогда не скрывал, как сильно любит ее, и Эйна была благодарна ему за это едва ли не больше, чем за бесконечную заботу, которую высокородные эльфы редко проявляют по отношению к детям. Для нее же отец был всем – отцом, наставником и лучшим другом. Однако теперь, глядя на него, эльфийка ясно видела, что целитель был чем-то обеспокоен.
- Дочь моя, прости, но вместо того, чтобы обсудить с тобой твое путешествие по землям предков, я вынужден с порога обратиться к тебе с просьбой, - вздохнул он, явно расстроенный таким поворотом, и пристально вгляделся в глаза эльфийки.
- Ну что вы, отец, как можно, - произнесла Эйнариле, целуя его в щеку. – Я буду рада выслушать и исполнить все, о чем вы попросите.
И это было правдой. Потому что вообще-то по законам ее народа отец мог приказать. Но он никогда этого не делал. А она в благодарность за предоставляемый выбор никогда не отказывала ему в просьбах.
- У нас появился весьма необычный пациент, дочь моя. Ему каждый день требуется внимание… и довольно специфическое лечение. Я сегодня работаю в городе, как ты знаешь…
Да, Эйна это знала. Каждый третий и пятый день недели отец посещал пациентов в городе. Аргихар платил щедро, но целитель просто не мог пройти мимо чужого недуга, не попытавшись сделать все, что в его силах, поэтому обслуживал и городскую знать. А порой и тех, кто не принадлежал даже к мещанам, и в таких случаях платы не просил и не брал… но эта тема никогда между ними не поднималась. Эйна понимала отца и его чувства, а потому молчала.