- Аргихар лично поручил его моим заботам. Я же вынужден нынче препоручить его твоим.
- Аргихар? – в сердце тихо кольнуло, как всегда при упоминании ар-лорда Дариэта. Эйна прекрасно знала, что ее чувства – не более чем детская влюбленность, но не могла не восхищаться сильным, уверенным в себе и совершенно неприступным, как отвесная скала, вампиром – как, впрочем, и большая часть придворных дам. Не видела она и смысла бороться с этими чувствами - все равно пока никто другой не задел ее сердца. Когда это случится, увлечение императором пройдет само собой.
- Да, дочь моя. Случай интересный – вампир с практически порванными связями между телом и Сущностью, - лорд Лориэль без труда прочел любопытство во взгляде дочери и рассмеялся. – Я расскажу тебе больше, когда ты немного отдохнешь с дороги. Подожду в твоей гостиной. – Он с все той же доброй, ласковой улыбкой положил руку ей на голову. – Мне не хватало тебя, Эйнариле.
Привычный жест отцовской любви, на который она знала лишь один ответ.
- Мне вас также, отец. И я невыразимо рада, что вернулась к вам, - эльфийка снова коснулась губами его щеки. Лорд Лориэль заключил ее в объятия и поцеловал в лоб. Видимо, действительно соскучился – он не так часто это делал, но тем ценнее был каждый жест, говоривший о его привязанности.
- Ну, ступай, отдохни, умойся, переоденься. Не торопись, я подожду.
Кивнув, Эйнариле прошла в свою гостиную, устроила отца со всеми удобствами в кресле у камина, сама заварила ему травяного чая, накрыла на стол и достала коробку с эльфийскими ореховыми сладостями, отметив, как улыбнулся пожилой лорд. Она знала, как он любит традиционные лакомства их народа, и специально привезла несколько упаковок. А затем уже кликнула служанок и удалилась с ними в спальню, чтобы вымыться и переодеться.
***
Ашасси почти всю ночь не смыкала глаз и на рассвете сама не заметила, как уснула. Разбудил ее шорох, донесшийся со стороны постели.
Вздрогнув, она выпрямилась в кресле, поморщившись от боли в затекшей спине и шее, торопливо протерла глаза, а затем уже взглянула на Ханке. Та оглядывалась с выражением простодушного удивления на лице. Посерьезнела. Пристально посмотрела на Ашасси, прерывисто вздохнула… но, к некоторому удивлению девушки, плакать не стала.
Ах да, Аргихар же говорил об успокаивающем заклятии…
- Как ты себя чувствуешь? – негромким, ласковым тоном спросила травница, поднимаясь с кресла и присаживаясь на край постели.
- А… - голос дрогнул. Откашлявшись, Ханке продолжила: - Ничего вроде…
- Что-нибудь болит? – Ашасси постаралась задать этот вопрос спокойно и заботливо, а не профессиональным тоном, чтобы девушка, чего доброго, не решила, будто она осуждает ее за случившееся.
Та ответила не сразу. Повернулась в постели на один бок, на другой, затем осторожно села… Ашасси поспешила поднять подушку повыше.
- Вроде бы нет, - осторожно произнесла горничная. – Живот только ноет… - Она потупилась, стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели.
- Сильно ноет?
Служанка помотала головой.
- Я потому спрашиваю, что если сильно болит, могу сделать тебе отвар, который снимет боль, - осторожно объяснила Ашасси. – Если немного тянет, то это нормально, побочный эффект от эликсира…
Ханке удивленно посмотрела на нее.
- Немного тянет, - признала она. – Так ты травница? Настоящая? Я думала, ты лекарка…
Надо же. О вмешательстве императора и его словах о том, что к ней придет молодая травница, девушка, похоже, уже забыла…
- А в чем разница? – уточнила Ашасси. – В моей деревне травница всегда принимала больных…
- Разница большая… травница умеет готовить эликсиры, а лекарка – только их применять. Тут во дворце склочные лекарки, я к ним стараюсь не ходить…
- Неужто и для знати тоже?
Хорошо, что Ханке заговорила о другом, не о случившемся.
Горничная покачала головой.