Вампир помолчал немного, а затем взял Ашасси за руку, достал из внутреннего кармана камзола простой золотистый браслет и защелкнул у нее на запястье. Провел над ним рукой, пальцы на миг тускло засветились алым.
- Что это?
- Защитный артефакт. На всякий случай. И… - он помолчал, затем снова взглянул на нее и продолжил: - Можешь выходить из комнаты в любое время и бродить, где захочется. По крайней мере, никто тебя не укусит и не причинит вреда, а если попробует – последствия ему не понравятся. Здесь порой такие носят.
- Спасибо вам, - наконец улыбнулась Ашасси, глядя на императора, снявшего былые ограничения. В благодарность за помощь?.. В знак того, что не сердится? Да кто его знает… Но настрой перестал быть таким уж сумрачным.
Уголки узких губ чуть заметно дрогнули, но этого было достаточно. Вампир покачал головой – так, как делал, когда она нарушала очередное правило, а ему не хотелось ее поправлять.
- Капнешь на браслет своей крови, и он активируется.
Пристальный взгляд и тихое:
- Отдыхай.
- Благодарю вас, Аргихар.
Отвел глаза. Кивнул и двинулся прочь. Ашасси вошла в комнату и тихонько закрыла за собой дверь.
Служанок не было, и их отсутствие несказанно обрадовало девушку. Появился шанс обдумать происшедшее и понять: что это вообще было?!
Император был зол, когда пришел на конюшню. Но почему? Она не нарушила никаких правил, никаких запретов, что его разозлило до такой степени? Или он играл, чтобы выставить остальных? Но почему бы сразу не приказать всем убраться оттуда? Он бы как раз успел забрать звено до появления неизвестного…
Вспомнив о цели, ради которой высокородному императору пришлось замарать себя прикосновениями к простолюдинке, Ашасси торопливо принялась обшаривать карманы. Один, второй… Оба пусты. Она даже не заметила, когда он успел забрать звено. Как досадно… Теперь она не узнает, чем закончилась эта история, если, конечно, не спросит императора.
Эта идея заставила девушку содрогнуться и почему-то звонко чихнуть.
А потом вернулся стыд. Стыдно было не за то, что она согласилась поучаствовать в этом фарсе (хотя ее особо не спрашивали, приказали, по сути). И даже не за то, как император прикасался к ней, хотя… нет, за это тоже, но меньше. А вот от воспоминаний о собственных чувствах Ашасси хотелось сгореть от стыда на месте! Это было игрой, но… его прикосновения действительно пробуждали в ней незнакомый трепет…
Теперь полыхали не только щеки, но и шея, и уши.
Она прижала ледяные руки к лицу… и чихнула еще раз.
Что с ней такое? С Даном они столько ночей спали в обнимку, жили в одной комнате, пили из одной фляги. Он тоже прикасался к ней, даже обнимал ее, но никогда, никогда девушка не испытывала ничего подобного! Хорошо хоть император целовать ее не стал. Иначе прости-прощай мечты о чистом, светлом обряде обручения, о котором она рассказывала Дану…
Ашасси решительно поднялась и отправилась мыть руки, чтобы затем уколоть палец и капнуть крови на браслет, а сама старательно пыталась не думать о том, что последняя мысль принесла вместе с облегчением и легкий укол сожаления.
***
Даскалиар был зол. Он фактически сбежал от человечки, лишь бы не натворить или не наговорить лишнего. Он был страшно зол на себя самого… и немного на нее тоже.
Зачем, зачем этот фарс… Хотел выместить злобу и ярость, испытанные, когда девчонки не оказалось в комнате? И когда она посмела ему противоречить? Ну что, всесильный ар-лорд Дариэт, полегчало?!
Он влетел в свою гостиную и врезал кулаком по стене, вымещая досаду. Прорвал шелковые обои, из дыры посыпалась каменная крошка.
Еще и стену испортил. Замечательно.
Даскалиар поражался своей беспечности. Надо было сразу пойти туда, стоило ему услышать слова смотрителя! Забрал бы тихонечко звено, никто бы и не узнал ни о чем…
С другой стороны, откуда бы он узнал, где эта цепь хранится, если ее перепрятали в конюшню? Ну явился бы он на псарню, обнаружили бы пропажу, поднялся шум, злодей бы затаился, и все… О нем даже не узнал бы никто, а исчезновение цепи сочли недоразумением… Забавно получается. Если бы он не подслушал разговор за столом и после не пришел за Ашасси на конюшню, то не забрал бы это звено. Как ни парадоксально.