Но войдя в святилище, Аэтана поняла состояние мальчишки. Ей самой на миг захотелось с воплем выскочить из обители Вечной Госпожи, а затем приласкать ее служительницу каким-нибудь боевым заклятьем помощнее.
Та парила в воздухе. Волосы, распущенные и сдерживаемые лишь ритуальным агатовым очельем, и просторное одеяние трепетали от невидимого ветра, руки были простерты в стороны ладонями вверх, а глаза превратились во вместилище ледяного света. Вперив в посетительницу (которая вообще-то являлась хозяйкой замка, а значит, и обители тоже) невидящий взор, служительница улыбнулась и чужим, грудным и словно растекающимся в ушах голосом с неестественным эхом произнесла нараспев:
- Ты желаешь смерти императору…
Это был не вопрос, но Аэтана невольно кивнула. Она не понимала причин этой жуткой метаморфозы, но была напугана так, что стало трудно дышать.
- Я – Мать-госпожа, - улыбнувшись еще шире, произнесла юная жрица голосом взрослой, могущественной женщины.
И все стало на свои места!
Вселение сущности! Но оно считается невозможным на таком расстоянии, а главная обитель в самом центре материка!
Какая же у этих чокнутых жриц сила?!
- Ч… чего вы хотите? – непослушными губами прошептала Аэтана, по-прежнему не в силах оправиться от потрясения.
- Мы желаем смерти одной человеческой девчонки, ибо этого желает Вечная Госпожа.
Улыбка исчезла бесследно, сменившись выражением лютой ненависти.
Поняв, что Мать-госпожа тут вовсе не с целью защитить императора, Аэтана вздохнула свободнее.
- И чего вы хотите от меня? Что я могу сделать? Вы властны над судьбами смертных, ну так и нашлите на нее болезнь пострашнее или вплетите узел несчастного случая…
- Мы не имеем такой власти над ней, - нехотя произнесла верховная жрица Ковена провидиц устами юной девушки-служительницы, даже не Светоча.
А вот это уже серьезно… Человечка, над которой не властны служительницы Ллиатели…
- Я вам помочь не могу, - осторожно произнесла бессмертная. – Я пленница в этом замке, моя магия не способна покидать его пределов без материальной привязки.
Жрица величественным жестом заставила ее замолчать и подплыла ближе по воздуху.
- Нам ведомо твое прошлое, - прошептала она, - и в наших силах помочь тебе достичь лучшего будущего. Но сперва нам нужна твоя помощь, твои знания и твое упорство, чтобы устранить девчонку!
- А почему я? Наняли бы убийцу…
- Ей благоволит кто-то из богов, на ее стороне удача… и ее защищает тот, чьей смерти ты просишь у богов каждую ночь.
Аэтана чуть не села прямо на пол.
- Быть не может, - хрипло пробормотала она. – Даскалиар – и защищает человечку?!
- Поселил ее в своем крыле, дал ей браслет-оберег, усиленный им лично, и, судя по всему, находит ее весьма привлекательной, несмотря на неотесанность. Настолько привлекательной, что даже пытался совратить, - жрица скрипнула зубами с досады. – Мы не стали защищать императора, когда ты послала Серебряного Луча убить его, но были обязаны предупредить – до того мы заключили договор на крови, в его замке служит Светоч…
Еще интереснее. Аэтана уже знала, что императору служит одна из тринадцати лучших провидиц ордена, из которых выбирают новую Мать-Госпожу. Но договор на крови – это серьезный шаг, и для Дариэта, и для Ковена… Ведь Мать-госпожа всегда слепнет после ритуала, а остальные становятся ее руками и глазами, и ослабить орден, подписав такой документ… Что, интересно, предложил им Дариэт?
- Мы вынуждены обратиться к тебе, Аэллин-Аэтана, - призналась Мать-Госпожа. – Сила, равная твоей, есть у многих, но никому больше не достанет смелости и решительности, чтобы выступить против зарвавшегося вампира и глупой приживалки. Избавь нас от девчонки. Из-за Светоча и договора на крови мы не имеем права идти против него и его гостей сами. Но твоими руками… мы сможем перенести туда твои чары, твоих слуг, даже твое сознание, если понадобится! Убей девчонку, и тогда мы вместе приведем его нить к обрыву… Есть способы помочь тебе добиться желаемого в обход договора, и мы готовы на это пойти.