Вернулась Ашасси быстро, умылась из фляги, переплела растрепавшуюся косу и только тогда достала из сумки мясо. Предложила вампиру, но тот брезгливо отказался, сообщив, что лучше поест позже. Ему не так часто требуется еда, и свежее мясо предпочтительнее, лучше усваивается. Она не настаивала. Ей одной едва хватило остатков, чтобы насытиться.
Вытирая пальцы о чистый уголок ткани, в которую было завернуто мясо, Ашасси робко спросила:
– А… источник очень далеко?
– А зачем тебе? – удивленно поднял бровь вампир.
– Воды не так много осталось, – пояснила девушка. – И я бы хотела ополоснуться, не в этой реке же…
Он скептически посмотрел на нее.
– Не замерзнешь?
– Нет, я часто поутру в пруду плавала, да и водой из ручья споласкиваться приходилось. И белье в проруби стирать. Хотя это редко, с тех пор как в обучение поступила, мне черной работы не поручали…
Вампир взглянул на нее с искоркой интереса.
– То есть у травницы положение привилегированное?
– Чего?
Он возвел глаза к небу и пояснил:
– Говорю, травницам лучше живется, чем другим? Работы меньше?
Ашасси неожиданно улыбнулась.
– Да нет, больше. Просто она другая. Сами травы надо знать, как собирать, высушить, правильно применить, где цветки, где стебли, где листья, а где и корни. Что растереть, что заваривать целиком. Сколько положить, чтобы вылечить, а не навредить. Тут и учить, и в лес ходить, и в доме пучки вязать; часть в тени сушить, часть на солнце; перебирать, мыть, да еще людей лечить… Поэтому от другой работы травниц освобождают.
– Не все болезни травами вылечить можно.
– Не все, – спокойно согласилась Ашасси, – так ведь и маги-целители не в каждой деревне имеются. Но в этих случаях можно обратиться к лорду… – она сжала губы, но заставила себя выговорить: – Иногда он даже помогал.
– Н-да? Тем, у кого денег хватило или дочки красивые имелись?
– Нет! – выпалила Ашасси, а потом задумалась. А вообще-то верно… Кому лорд на помощь приходил, тех по пальцам одной руки пересчитать можно. Дед Хавак, у него внучку тогда какой-то странный зверь укусил, и рука зеленеть начала, а из раны вонючий гной сочился… там семья богатая была, и Хази исцелили… У Сторкаса пять дочерей было, три на выданье, семья бедная, а тут отца, охотника, сильно зверь порвал, так, что живот был весь распорот, кишки наружу вылезали. Какие тут травы, какое лечение… госпожа Иварро только и смогла боль снять и погрузить его в забытье… А без него семья бы с голоду умерла, единственный кормилец ведь, не дали боги сыновей. Маг приехал, да только средняя их дочь, Ланка, после этого в услужение в замок пошла, Ашасси тогда значения не придала, но родители, обсуждавшие происшедшее, вздохнули и замолчали оба, переглянувшись. А на племянницу тетки Луссии, говаривали, кто-то порчу наслал, вот она струпьями отвратительными и покрылась, но тетка женщина не бедная, сразу к лорду пошла, на что неприятная баба, злобная, крикливая, а племянницу любила – наверное, немало денег заплатить пришлось… А больше никому не повезло.
– Да, – тихо признала Ашасси. – Либо деньги были, либо дочери красивые. Ланка… у них семья бедная, но она первой красавицей была…
– Мне истории вашей деревни не интересны, деточка, – прервал ее вампир. – Я просто указал тебе на правду жизни. Пойми, люди вовсе не такие добрые и хорошие, как ты считаешь. И если кто-то тебе вдруг предлагает помощь – задумайся, чего он может потребовать взамен.
– Неправда! – возмутилась девушка.
– Угу, конечно, неправда. От кровавого убийцы правды же не услышишь, верно? Ладно, Вечность с этим. Ты поела? Тогда кости завяжи в тряпку, скормим по пути к роднику кой-кому. Лишняя осторожность не повредит.
– Кому скормим? – с ужасом спросила девушка.
Вампир с наслаждением потянулся и только тогда соизволил ответить:
– Там вороны сидят по дороге. Меня не тронули, а на тебя могут и кинуться, наполовину нежить же.
Ашасси, которая как раз поднималась на ноги, услышав эту новость, села обратно.
– Да что ж такое-то! – с отчаянием воскликнула она. – В этом лесу вообще нормальная живность водится?!
Вампир коротко, обидно хохотнул.
– А чего ты хотела, какой лес, такая и живность. – Он повернулся к выходу, странно принюхался, раздувая ноздри, и скомандовал: – Пошли, травница. Солнце село.