А потом раздался хруст ломаемых сучьев. Толстых, которые дадут хорошее пламя и согреют… ее.
Совсем забыв о звере, девушка безвольно опустилась на колени, закрыв лицо руками. Из глаз против воли покатились слезы жгучего стыда.
Сзади послышался шорох. Спохватившись, она обернулась и застыла на месте.
Зверь неожиданно плавным, тягучим движением поднялся на мощные лапы, потянулся и довольно осклабился, продемонстрировав во всей красе впечатляющие клыки – по паре сдвоенных на каждой челюсти.
Девушка уставилась на него, наконец сообразив, что пытался донести до нее вампир. Она просто не знала, насколько этот зверь может быть опасен. Но кто бы мог подумать, что с такой раной…
Ашасси начала медленно отползать назад, даже не подумав о том, чтобы вытереть слезы или подняться на ноги. Рана на боку зверя на ее глазах покрылась слоем инея, больше не кровоточила и, похоже, даже не мешала ему. Раграт, ледяной волк. Теперь она точно знала, почему их так называют!
Два вопроса: не пора ли позвать на помощь и успеет ли вампир вовремя?!
«Да-а, малышка, - внезапно толкнулся в виски хриплый, рыкающий, чуждый голос. – Не слушаешь умных советов. А зря».
Ашасси во все глаза уставилась на зверя, застыв от неожиданности на четвереньках. Тот шире распахнул пасть, вывалив язык, но ей почему-то показалось, что раграт усмехается.
«Я нежить, деточка, а не просто зверь. А нежить может многое… Особенно раграты».
- Ты…
«И говорить я могу, да, - ехидно вздохнул зверь, фыркнув. – Если хочу. Я лично на людей не охочусь, как и на вампиров, но мой тебе совет на будущее. Встретишь моего собрата – убивай. Мы вас не жалуем. Разве что как кусок мяса».
Ее передернуло, а потом…
- То есть… ты меня не убьешь?
«Ты промыла мне рану. Потом защитила от своего вампира», - зверь щелкнул зубами и склонил голову набок, словно прислушиваясь.
- Ты его убьешь?! – перепугалась Ашасси, словно это не она каких-то два дня назад желала смерти «эгоистичному ублюдку-кровососу» и бросила его сегодня в лесу с кровоточащими ранами.
Зверь вздернул губу, показав клыки, затем оскалился, но в голове раздалось добродушное:
«Да на кой он мне сдался? Сама с ним мучайся».
Было трудно свести воедино странную мимику зверя и ироничный, хриплый голос, звучащий в сознании.
«И не жалей больше нежить, малышка».
- А у тебя рана не…
«Уже не откроется. Сразу я так сделать не мог. Грязи было много, когда она в ране… Тогда мясо гниет, больная плоть, - сморщился зверь, прижав уши к голове. – И ярость мешает. Все-таки во мне зверя больше, чем в нем», - раграт махнул хвостом в ту сторону, куда ушел вампир.
- Можешь остаться, - предложила Ашасси, осмелев. Почему-то волка она боялась куда меньше, чем вампира. – Мы скоро костер разведем…
Зверь от неожиданности присел на задние лапы и посмотрел на нее не мигая, с явным удивлением.
«Меня лечит холод… - медленно произнес он. – Но я запомню этот день, твои слова и твой запах. А ты будь осторожней со своим вампиром. Он опаснее, чем ты думаешь».
- От кого я это слышу! – ехидно произнес тот, выходя из-за деревьев и бросая на снег охапку толстых веток.
Раграт зарычал и попятился.
- Сразу не убил – теперь не стану, - спокойно сообщил вампир.
Зверь затих, а потом оскалился с явным ехидством, и двуногие «услышали»:
«Ты бы лучше ей это сказал».
Лицо вампира словно окаменело. Глаза начали стремительно заливаться красным. Зверь сглотнул, снова попятился, потом перевел взгляд янтарных глаз на девушку.
«Легкой дороги, сочувствующая нежити, - осклабился он, лизнув нос розовым языком. – Славной охоты, лишенный памяти».
Развернувшись, раграт большими прыжками умчался в лес.
Даже вампир не догнал бы.
Человеческая девушка и вышеупомянутый проводили его одинаково ошеломленными взглядами.
- Ничего себе, - вздохнула Ашасси. – Так ты знал, что он разумен?!
- Догадывался, - лаконично отозвался вампир, подтаскивая наломанные им сучья к будущему кострищу. – Нежить часто бывает умнее обычных животных. А такая, как он, с полным подобием жизни, и подавно…
- А потому опаснее?
Хмыкнув, вампир кивнул.
- Да. Но ладно речь, я не думал, что ему доступна простейшая магия стихий. Для этого нужна сложная психика и развитый разум. А эти мохнатые обычно не слишком разговорчивы, предпочитают либо убить, либо затаиться, но не болтать с потенциальной жертвой. – Он взглянул на Ашасси и ехидно добавил: - Видно, твоя феноменальная глупость сразила его наповал.
Но девушка, вместо того чтобы возражать или злиться, подняла на него глаза и тихо спросила: