- Разве сочувствовать чужой беде – глупо?
- С твоей-то избирательностью? Еще как. Мохнатого тебе, значит, жалко, а вампира – нет. Егерей тебе жалко, а себя – нет. Меня тебе не жалко, а себя вдруг – очень даже. Ты бы определилась хотя бы в отношении себя, м? Что тебе меня не жалко, я уже понял.
И он замолчал, занявшись костром. Ашасси тоже не проронила ни слова. Она сидела, обняв колени, и из ее глаз катились жгучие слезы стыда.
А затем, когда на костре уже поджаривался на удивление быстро пойманный вампиром рябчик, тихо произнесла:
- Прости меня. Но ты тоже виноват.
Вампир вздрогнул, но ничего не сказал, продолжая прокручивать импровизированный вертел, установленный на две воткнутые в землю рогатины.
Девушка впервые за эти два часа подняла на него взгляд.
- Ты бы мог сказать мне. Объяснить, что с тобой произошло. Я бы попыталась помочь, чем бы смогла. А ты тащил меня с собой, как скотину на убой. Я должна была проникнуться к тебе теплыми чувствами? Ты ведь даже говорить со мной не хотел!
Настал черед вампира опустить взгляд. Мясо было забыто.
- Я не знал, можно ли тебе доверять, - тихо произнес он. – Мое положение и так хуже некуда. Не хватало только проблем от болтливой девчонки. Гораздо проще было запугать и угрозами заставить тебя последовать за мной.
- Вампир, - тихо позвала Ашасси, и он вскинул на нее вопросительный взгляд. – Как тебя зовут?
Он сгорбился, словно вдруг вспомнив о тяжелой ноше.
- Я этого не знаю, Ашасси. Вот в чем моя проблема. Я почти ничего не помню о себе, о своем прошлом. Не знаю даже, откуда я и из какого рода. Не помню, как оказался здесь и для чего.
- Тот амулет лишил тебя памяти?
- Судя по тому, что ты тогда сказала, это… скажем так, побочный эффект, - почти шепотом проговорил вампир. – Я подозреваю, что основная цель заключалась в другом. Он должен был лишить меня сущности, той искры, что горит в самых потаенных глубинах любого разумного существа. Когда я тебя укусил, ты случайно сорвала с меня амулет. Я очнулся и, по ощущениям, едва не сдох на месте. Поняв, что со мной что-то здорово не так, обратился вовнутрь – у вампиров это получается инстинктивно – и понял, что связи между сущностью и телом истончились. Некоторые разорвались. Еще чуть-чуть – и все. Голод, жажда, изматывающая дорога, дурманные травы в амулете, заклятье на мою кровь… Кому-то очень нужен был абсолютно покорный чужой воле вампир. Кому и для чего, я не знаю и надеюсь уже не узнать. И как прикажешь рассказывать о таком перепуганной до икоты незнакомой деревенской девчонке?
Ашасси мягко взялась за вертел, повернула рябчика другим боком к огню. Затем помешала длинным суком угли в костре. И только тогда задумчиво произнесла:
- Послушай, вампир, а зачем ты вообще меня с собой потащил? Зачем увел от дома?
Впервые за все это время при упоминании о доме ее глаза не наполнились слезами.
- Потому что ты тогда не могла соображать, во-первых, и совсем не знала жизни, во-вторых, - неохотно произнес вампир. – Если бы я тебя оставил там – ты бы умерла или попала в лапы вашего лорда. У меня было два варианта – убить тебя на месте, чтобы одновременно избавить от страданий и заодно обезопасить себя самого, или взять с собой. Рассказать тебе это тогда я не мог, пришлось давить на родственные чувства и страх, - закончил он. – Но все, что я сказал про лорда, твоих близких и твое нынешнее положение – правда, - поспешил добавить вампир, видя возмущение на лице девушки. – Если бы ты осталась, плохо пришлось бы и тебе, и им, Ашасси. Путь назад исчез, когда ты ранним утром вышла за порог родительского дома и помчалась прочь от охотничьих лошадей лорда.
Девушка помолчала, глядя на языки пламени и переосмысливая события последних дней, накладывая их на только что услышанное. И поняла, что вампир сейчас впервые не кривит душой. По сути, он прав – ничто не мешало ему прикопать ее под кустом на той же поляне или скормить рашту, как егерей. Да просто бросить тело в лесу – нежить и падалью не брезгует. У него не было причин тащить ее с собой. Голод? Ну так сейчас он голоден, но не набрасывается на нее, даже не говорит об этом… А вот кстати…
- Ты там… на поляне, когда вдруг появились раны… - с трудом, заставляя себя говорить, произнесла девушка, - ты сказал, что тебе была нужна кровь… Я сбежала, но…
- Ну, в чем-то, если говорить откровенно, я тебя понимаю. Наверное, если бы я был глупой деревенской девчонкой, я бы тоже предпочел сбежать… Скажи, Ашасси, я кажусь тебе монстром? Чудовищем?
Она опустила взгляд и, не решаясь посмотреть на нелюдя, медленно произнесла: