Но сразу же поняла, в чем дело. Проходя мимо них, несчастная девушка споткнулась, и часть содержимого ведра выплеснулось прямиком на…
- Это же были новые штаны! – простонал Дан, потрясая заляпанной ногой, и напустился на девушку: – Идиотка безрукая! Ослепла, что ли? Крышки, по-твоему, к таким ведрам просто так прилагаются?! Для красоты?!
- П… простите, господин! – несчастная девушка попеременно то краснела, то бледнела, не знала, куда девать глаза, сжимая ручку ведра с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Я… простите, я оступилась… Вы… Только не… Давайте я постираю?!
- И как ты себе это представляешь?! Я тут должен без штанов на морозе приплясывать?! Не май месяц, между прочим!
- Ну… простите… Хотите, денег возьмите или вот колечко медное… Только не зовите стражу, за ведро без крышки тут штрафуют, а у меня и так денег мало… - бедная девушка чуть не плакала.
Ашасси сочла, что пора вмешаться.
- Нет, - твердо вмешалась Ашасси. – Деньги нам не нужны, и не обращайте на этого грубияна внимания, штаны я ему сама постираю. Идите, не беспокойтесь, все в порядке.
Дан разозлился так, что у него глаза начали алым отсвечивать, и раскрыл было рот, собираясь возразить, но Ашасси метко наступила ему на ногу, и вместо гневной тирады раздался сдавленный стон.
- Ступайте-ступайте.
- П… правда? – недоверчиво покосилась на нее уже заметно приободрившаяся незнакомка.
- Правда, - улыбнулась Ашасси.
- Спасибо вам огромное, госпожа! – зачастила девушка, прижав руку к груди и поклонившись. – Спасибо! Вы… вы меня так выручите! У меня вчера кто-то кошелек с остатками жалованья стащил, я даже не заметила, как – вышла ненадолго, прикупить яиц и муки на базаре, а пока обратно возвращалась – кошелек исчез уже, синенький такой, мелкими ракушками расшитый… Не столько денег, сколько его жалко – мамин подарок.
На лице Дана появилось страдальческое и вместе с тем виноватое выражение, и Ашасси внезапно захотелось расхохотаться. Выходит, порой сделанное зло возвращается вполне себе напрямую! С трудом подавив смех, но не улыбку, она снова повернулась к незнакомке.
- Да ничего, всякое в жизни случается, не расстраивайтесь. Справедливость наверняка восторжествует. Может, этого воришку уже постигла кара богов.
Девушка тоже улыбнулась.
- Может быть, - согласилась она. – Ну, прощайте, госпожа, дай вам боги всяческой удачи на вашем пути!
- Спасибо, и вам!
На этом они и разошлись.
Дан хмуро покосился на Ашасси. Та не удержалась и все-таки хихикнула.
- Я же говорила, покарают.
- Боги тут ни при чем, - буркнул он.
- Да ладно, не переживай ты так, - ухмыльнулась Ашасси, снова беря друга под руку. – В конце концов, ты еще дешево отделался. К тому же подумай вот о чем – если справедливость есть, и проступки наказываются мирозданием, значит, и добрые дела должны вознаграждаться. Наверняка ты их тоже когда-то совершал.
- Люди добра не помнят, - буркнул Дан. – И пока ты не успела обидеться, уточню: нелюди тоже…
Но его тирада была прервана открывшейся неподалеку дверью трактира, из которой на пустынную улочку плеснул яркий свет, и до них донесся запах еды, заставивший Ашасси сглотнуть слюну – все-таки уже несколько недель она не видела нормальной пищи… Затем им навстречу выкатился пухленький, кругленький, обильно лысеющий господин, не очень твердо стоящий на ногах, но добротно и хорошо одетый. Он смерил Ашасси презрительным взглядом, сразу поняв, что перед ним обычная простолюдинка, перевел его на вампира, вздрогнул, моргнул – и, всплеснув руками, подскочил к нему и расплылся в счастливой улыбке.
- Это вы! Мой благодетель, мой спаситель, хвала небу, я встретил вас вновь!
Толстяк смахнул скупые пьяные слезы, низко кланяясь Дану.
Глаза Ашасси и вампира были одинаковой формы - и диаметра.
- Я сразу вас узнал! А вы… вы меня не помните?
- Э… признаться, не припоминаю, - осторожно произнес Данканар, напрягшись. Кто его знает, чего от них хочет этот сумасшедший. – Видимо, вы обознались.
- Ну как же! Как же! Нет, мой господин, обознаться я не мог, ваше лицо той ночью навсегда врезалось мне в память!
Данканар чуть заметно покраснел. «Той ночью»! Может, его прошлое забыто не зря, а?!
- Вы ведь спасли нас! Появились на поляне, когда разбойники уже намеревались обесчестить мою единственную дочь! Вы услышали ее крики и их всех тогда искрошили в клочья, а атаману оторвали голову! Это было пять лет назад недалеко от Ширсы, у меня там две лавки… Ну неужто не припоминаете?!
Дан собирался было отрицательно покачать головой, но тут в памяти и впрямь мелькнула картинка – банда из пятнадцати или около того человек, привязанный к дереву толстяк, отчаянные вопли женщины… лужи крови повсюду… и несмотря на то, что он совершил, благодарный лепет женщины и этого самого…