Не похоже это на комнату для прислуги… Может, он подумал, что она принадлежит к богатому, пусть и незнатному роду и поместил ее сюда на всякий случай, а как разберется – вышвырнет вон?
Что ж, не парадные покои и не камера в застенках – и хвала богам. Но почему император вообще приказал поселить ее во дворце, в то время как Дана бросил в темницу?
Посмотрев на Аиду, она рискнула спросить:
- Но почему я здесь, в то время как…
- Приказ императора.
Гром бы его побрал! На все вопросы один ответ!
- И что, в соответствии с приказом императора, ждет меня теперь? – не сдержав раздражения, осведомилась Ашасси.
- Ванна, госпожа, - сообщила Ионна. – Мы поможем вам.
- Не надо, я сама…
Но Аида быстрыми и ловкими движениями распустила завязки и сдернула с ошеломленной девушки плащ, затем куртку, перешитую кое-как из давешнего мехового жилета. Ашасси открыла было рот, чтобы возмутиться, но услышала порядком надоевшее:
- Приказ императора, госпожа.
В наступившей тишине явственно раздался скрип зубов. Вампирши переглянулись. В их глазах заплясали смешинки.
- Приказы Аргихара не оспариваются и не подлежат обсуждению, госпожа, - предупредила Ионна. – Это расценивается как неповиновение и наказывается соответственно. Аида поможет вам раздеться, а я приготовлю ванну. Ваше недовольство ничего не изменит. Ослушание наказывается всегда.
- И как именно? – сердито поинтересовалась Ашасси, не давая Аиде распустить завязки на некогда белом, а теперь темно-коричневом платье.
- По-разному, - тихо произнесла та. – По мелочи – выговор. В некоторых случаях – штраф. При намеренном ослушании без весомого повода или при серьезной провинности – плеть. Если провинность очень серьезна, а последствия тяжелы – плеть и тюрьма. И так вплоть до смертной казни. Пять выговоров за трелуние – и тоже плеть, а то и понижение в должности. У меня уже четыре. Прошу вас, госпожа…
Ашасси, возможно, не поверила бы, если бы не тихая мольба в конце – и не тот едва заметный кивок, хоть немного унявший ее тревогу о Дане.
- Х… хорошо, - с трудом произнесла она, пересилив себя. – Но в ванной я бы хотела хоть ненадолго остаться в одиночестве. И если вас не затруднит найти немного мяты… и еще подорожника и живицы…
- Конечно, госпожа, - мгновенно воспрянула духом Аида и благодарно улыбнулась. – Я спрошу на кухне и в лекарской. А пока позвольте ножку…
Служанка озадаченно уставилась на грубые ботинки и обмотанную тряпками ногу «госпожи».
- Не было выбора, - залившись краской, пояснила Ашасси. – Пришлось взять те, которые послали боги.
Скорее, демоны их ей послали, но чего уж теперь…
- Я принесу вам бархатные туфельки, - тихо предложила Аида, рассматривая сбитые, стертые ступни. – Они мягче кожаных, которые выделила вам экономка. В них ножки не будут болеть и быстрее заживут.
- Спасибо, - так же тихо отозвалась девушка, благодарно взглянув в темные глаза вампирши. Та кивнула, быстро раздела ее и, указав на дверь, видимо, в ванную, удалилась.
- Прошу вас, госпожа, - оттуда выглянула Ионна, лучась улыбкой. – Ванна готова.
Следующие полчаса испуганно вжимавшую голову в плечи Ашасси сажали, поднимали, намыливали, скребли и споласкивали так тщательно, что скоро кожа болела, будто ее натерли песком. Наличие кранов, из которых вода текла сразу подогретой либо холодной, сперва удивило девушку – такого Ашасси еще не видела, - но она сразу признала, что это гораздо удобнее, нежели греть воду в печи и мыться в кадках. Затем наконец вернулась Аида – с пучком свежей мяты и пакетиком, в котором оказались свежие листья подорожника и живицы. Видимо, последние в этом сезоне… Просияв, Ашасси попросила Ионну заново набрать в ванну чистой, горячей воды и бросила в нее часть листьев. Затем на глазах у изумленных вампирш порыскала на полке с туалетными принадлежностями, вытряхнула банные шарики из какой-то склянки и, изорвав остальные листочки, сложила их туда, после чего принялась тщательно перетирать округлым пузырьком с ароматическим маслом.
- Госпожа, что вы…
- Это поможет снять боль, царапины и мозоли заживут быстрее, - пояснила девушка, поставив склянку с зеленой жижицей на бортик ванны и осторожно погружаясь в горячую, обжигающую в первые мгновения воду.