Снова вздрогнула, отводя взгляд. Смешалась. Что ж такое, он заставляет ее чувствовать себя глупой курицей, впервые выбравшейся из курятника! Ашасси старательно отогнала мысль о том, что в каком-то смысле так оно и было.
- А Дан…
- О решении сообщу, - тем же невыразительным тоном бросил он, и настаивать дальше было бы неблагоразумно.
- Аргихар, я прошу вас…
- Я уже обещал судить по справедливости. - Вот теперь явные нотки раздражения.
Ашасси закрыла глаза, молясь богам о том, чтобы он действительно сдержал слово.
После паузы она рискнула спросить, вспомнив еще кое о чем.
- Вы назвали его Актаром… Это его настоящее имя? Он был прав, да? Вы действительно его знаете?
- Да, - коротко отозвался император, больше ничего не прибавив. - Еще кое-что, - он снова отвернулся. – Я уведомлю твою семью о том, где ты и что с тобой.
Ашасси резко вскинула голову и вскочила с кресла. Император продолжал, словно не заметив ее реакции:
- Ты же остаешься здесь… на неопределенный срок. После допроса разберемся. На этом все.
- Что с моей семьей? Что сделал лорд Праш? Что ждет меня? Почему вы…
В его глазах вспыхнула ярость, и в следующий миг он навис над девушкой и предостерегающе приложил палец к ее губам. Ашасси непроизвольно зажмурилась и съежилась.
- Я сообщил тебе все, что считал нужным, и даже немного сверх того. Будь благодарна за это, - пугающим, обманчиво вкрадчивым тоном бросил вампир, отошел на шаг и холодно продолжил: – Остальное – после того, как я побеседую по душам с твоим дружком. Да, и глупостей делать не рекомендую – как и забредать туда, куда тебя не звали. Будь то случайно или нет. – Еще шаг назад и презрительное: - Долгой ночи.
- П-полной луны, - кое-как прошептала девушка и, вспомнив вчерашнее прощание, поклонилась.
Выпрямилась она только тогда, когда за императором тихо закрылась дверь.
Вот теперь Ашасси поняла, что вчерашняя беседа была милой и практически дружеской.
Она провела рукой по губам, словно пытаясь стереть его прикосновение.
Тревога за себя, за Дана, за своих близких, о которых Аргихар, похоже, знал сейчас куда больше нее, стала почти невыносимой. И никто, никто не мог ей помочь или хотя бы сказать больше, чем счел нужным сообщить император.
На следующий день тревога вместо того, чтобы пойти на убыль, окрепла и заиграла новыми гранями. Пометавшись с утра по комнате и почти ничего не съев на завтрак, Ашасси попыталась углубиться в изучение этикета, но, похоже, начинать следовало не с раздела о сервировке стола. От разных приборов рябило в глазах, и память категорически отказывалась их усваивать. В типах бокалов она тоже так и не разобралась. Некоторые из них отличались лишь длиной ножки, и сообразить, куда наливают какой напиток, ей не представлялось возможным.
Словом, отвлечься на книгу не удалось.
Ашасси с тоской вспомнила справочники по травам госпожи Иварро и вздохнула.
Когда наконец вернулась Аида, неся поднос с обедом, у нее появилась мысль о том, что можно сделать. Если она осторожно пройдется со служанкой по замку, в этом ведь не будет большой беды? Тем более что вчера она вроде бы проходила мимо святилища Фотии, огненной богини, отвечавшей заодно за справедливость и каравшей тех, кто вершил неправедный суд… Наверное, не помешает помолиться за благополучный исход? Ведь она, Ашасси, знает, что они с Даном ни в чем не виноваты… Конечно, богам поклоняются до полудня или на закате, но вечером бродить по замку что-то не хотелось, лучше уж днем. Боги милостивы…
К ее облегчению, Аида не стала возражать и согласилась после обеда сопроводить госпожу к святилищу. Только сказала, что с ней зайти в святилище не сможет, так как ее вызывал к себе распорядитель вампирского крыла лорд Антел, и просила после дождаться ее у дверей и никуда не уходить одной. Лицо у Аиды в тот момент было таким добрым и сочувственным, что девушке стало стыдно за свои вчерашние приключения. Она пообещала никуда не отходить, когда закончит молиться, и ждать служанку в коридоре у молебни.
В святилище огненной богини Ашасси управилась быстро – поклонилась рыжеволосой жрице в алых одеяниях, по ее указанию взяла по щепотке семян – пшеница для плодотворного завершения дела, плоды можжевельника для успешного преодоления испытаний, ольховая шишечка – чтобы правда не утаилась. Привычно коснулась левой рукой лба, встав на колени у Благородного пламени, ярко полыхавшего в квадратном очаге, как всегда, без дров и углей, на черной маслянистой жидкости. Ее называли кровью земли и использовали исключительно в святилищах Фотии.