Ашасси нервно сглотнула. Заходить вдруг расхотелось. В горле пересохло. Непонятный, иррациональный страх запустил в сердце коготки.
Нет, пожалуй, лучше все-таки подождать Аиду наверху.
В этот миг тяжелые створки приоткрылись, и в коридор выглянула…
Жрица. Несомненно, настоящая жрица. Сильная провидица. Это чувствовалось уже по ее ауре. Только потом Ашасси обратила внимание на белоснежный свободный наряд без рукавов, с неглубоким вырезом, на причудливые серьги в ушах, от которых золотые проводки тянулись к налобному украшению, идущему вдоль пробора от макушки к сложной татуировке в центре лба, на тяжелое ожерелье на шее… Провидица была боса, как и полагалось – в святилище следовало разуваться.
И вместе с тем…
На неожиданно юном личике отразилось удивление. В льдисто-голубых, как и у всех истинных жриц Ллиатели, глазах, вспыхнуло любопытство. И звонкий девичий голос произнес:
- Не думала, что в такое время в обитель Великой кто-то может зайти, собиралась немного прогуляться.
Невольно опустив глаза на руку, которой взмахнула провидица, Ашасси увидела зажатые в ней белоснежные туфельки.
- Но ты выбрала удачное время для визита, - продолжала та, ничуть не смутившись и с любопытством разглядывая незнакомку. – Сейчас почти не бывает просителей. Проходи, помолись богине в тишине, а затем, если пожелаешь, я тебе погадаю, - и девушка посторонилась, сделав приглашающий жест.
Отказываться было крайне неудобно, и Ашасси, загнав поглубже непонятную нервозность, вошла в обитель, скинув мягкие туфельки у порога. Не такая уж она плохая, эта Светоч, хоть и могущественная. Вряд ли есть причины ее опасаться. Черноволосая жрица вела себя как обычная девушка, не кичась своей силой. Ей явно ничто человеческое не было чуждо.
Внутри обитель оказалась просторным залом, отделанным камнем теплого солнечного оттенка. В центре возвышался алтарь со статуей – женщина в хламиде, с широко раскинутыми руками и закрытыми глазами; из-под век били льдистые лучи, эффектно прорисованные по красивому, неземному лицу. Вокруг стояли изысканные курильницы, некоторые для палочек, другие – для масел. Но свечи под ароматическими лампами не горели, от палочек не шел дым. Сосуды с маслами были плотно закупорены.
Ашасси недоуменно покосилась на жрицу, которая беззаботно опустила туфельки на пол у двери и двинулась к пяти невысоким ступенькам, ведущим к алтарю.
- Анисовое масло и благовония воскуряются во время служения, на рассвете и закате, - пояснила та, заметив удивленный взгляд просительницы. – В середине дня Госпожа велит воздерживаться от любых посторонних запахов, поэтому ты никогда не встретишь истинную жрицу, от которой пахнет духами, - весело подмигнула Светоч.
Анисовое масло?.. Хвала богине, что сейчас все пузырьки закрыты! С этой травой у Ашасси никогда не ладилось…
- Я не знала этого, госпожа, - почтительно произнесла девушка.
- Нет-нет, ты что, называй меня провидица или наставница, но не госпожа. Для женщин из моего ордена Госпожа может быть лишь одна. Лучше «провидица», для твоей наставницы я возрастом не вышла, - улыбнулась жрица. – Что делать, знаешь? – И, не дожидаясь ответа, принялась наставлять: - Вознеси молитву Госпоже, затем возьми нить судьбы, подумай о том, чего хочешь, и завяжи узелок, - Светоч указала на изящную бронзовый поднос, на котором лежали простые льняные нити. – После подожги ее. Тогда твоя просьба перенесется к Ллиатели, и далее ей решать, вплетать этот узел в нить твоей жизни на своем Станке или нет. Все ясно?
- Да, спасибо, провидица, - с почтением поклонилась Ашасси. – Я впервые в обители Вечной Госпожи…
- Наша Госпожа щедра и не держит обид, лишь бы молитва была от сердца, - улыбнулась девушка. – Погадать тебе после?
Ашасси кивнула с ответной улыбкой.