- Синие покои на втором этаже вампирского крыла. Полупарадные. – Повелительный взмах рукой – и к ним подскочил словно из ниоткуда появившийся лакей, Ашасси даже вздрогнула от неожиданности. – Проводить.
- Слушаюсь, Аргихар, - поклонился молодой оборотень. – Прошу вас, следуйте за мной, госпожа.
На повороте они разошлись в разные стороны. Ашасси, постепенно успокаиваясь, думала теперь о том, что все действительно позади и она сможет помочь Дану. Император же с непроницаемым лицом спешил в свои покои. Черную колонну ждало до-о-олгое избиение.
***
Наконец, Даскалиар устало прислонился спиной к черному полимеру. Смахнул пот со лба.
Ладно, спустил пар – и будет.
Его еще ждало сегодня подписание готовых договоров с демонами, надо беречь силы, которые и так не то чтобы били ключом.
Если сегодня все пройдет хорошо – а в этом он не сомневался, лорд Эн’Крарго не проявил ни малейшего желания торговаться – завтра надо будет заняться Селиэтом. При этой мысли Даскалиар скривился, заранее ненавидя ту роль, которую ему предстояло сыграть.
Но кто-то должен это сделать.
Воспоминания незваного гостя теснились в его сознании, пока слишком хаотичные, чтобы из них можно было извлечь хоть сколько-нибудь адекватные сведения. Но он понял главное. Во-первых, Актар фактически лишен памяти, не помнит почти ничего о себе. Во-вторых, одного он так и не увидел ни в мыслях, ни в воспоминаниях Селиэта – желания убить своего императора. Ненависть – да, сколько угодно. Но это не одно и то же.
Можно было бы сделать вид, что он прочел преступные устремления и отдать приказ о казни, но… Сделав это, он стал бы не лучше своего отца или деда. А к этому Даскалиар пока был не готов.
Так что пусть эта погань полежит в синих покоях, получит уход и заботу, подобающие ее высокому положению… Враги врагами, но все-таки это последний представитель второго по значимости рода предтеч. К тому же он может вспомнить, кто едва не превратил ар-лорда могущественного вампирского дома в дикое животное, жаждущее его, императора, смерти.
Это явно какая-то серьезная игра, которая ведется против него, и если бы он убил Селиэта с порога – никогда бы не узнал, в чем она заключалась. Хорошо, что рука не поднялась.
Скрипя зубами, Даскалиар признался себе, что свою роль в этом сыграла и человечка, цеплявшаяся за Актара и готовая его защищать, несмотря на испытываемый ужас перед императором.
А вообще допрос показал много интересного – несмотря на хаотичность. Некоторые эпизоды следовало сохранить в памяти с тем, чтобы позже обдумать. К счастью, чужие воспоминания скоро утратят яркость, поблекнут и перестанут донимать его головной болью. А пока – усиленное двухразовое питание, в идеале – непрожаренной говядиной. Нужно будет сказать лорду Дагханэо, пусть передаст приказ смотрителю кухни.
И как показала практика, не всем пророчествам нужно слепо верить. Тоже полезная информация на будущее.
Н-да, и есть во всем этом позитиве один неприятный нюанс.
Придется помочь Селиэту.
Он сам, своими руками, поможет Селиэту.
Его мир уже не будет прежним.
Даскалиар не участвовал во вражде двух родов, самоустранился, едва став императором (к бессильному гневу своего деда и дядей). Но это не означало, что он питал к семейке Селиэтов хоть сколько-нибудь нежные чувства.
Ах да, и надо чем-то занять девчонку завтра. Ее присутствия на допросе было более чем достаточно. Даскалиар скрипнул зубами, вспомнив о том, что она стала свидетельницей охватившего его приступа слабости. Он-то думал, она уже убежала, испугавшись наказания… Не забыть бы, кстати, задать стражникам на входе пару весьма неудобных вопросов о том, каким образом в тюрьму могла незамеченной проникнуть человечка.
Не хватало еще, чтобы бестолковая, но как выяснилось, весьма изобретательная травница вломилась в комнату во время лечения ее приятеля. Лорду Лориэлю, в отличие от нее, он доверял всецело, а потому… Что бы такое придумать? Аида с ролью няньки уже один раз позорно не справилась, значит, нужно нечто такое, чтобы девчонке вздохнуть было некогда.
К тому же слухи начали ползти. Надо представить юную травницу ко двору так, чтобы, с одной стороны, дать понять, что она здесь на положении гостьи, с другой – что к знати не имеет ни малейшего отношения…