— Домишко-то некорыстный, конечно, но ничего, поперву́ пойдет. Поживут, а там уж видать будет.
— Ну да, ну да… — снова кивал мужик. — Сразу-то хоромы оно и ни к чему, пущай пооботрутся.
Постучав по бутылке ножом, поднялся грузный высокий мужчина в пиджаке и пёстрой рубахе, аккуратно застегнутой на все пуговицы. Гости повернули головы в его сторону. Николай с Екатериной тоже встали.
— Ну что, племяш… — мужчина весело посмотрел на жениха. — Дай я тебе ещё пару ласковых скажу.
Широко улыбнувшись, он оправил левой рукой пышные усы, держа в правой полную рюмку.
— Давай, Михаил, — мать Николая весело и нетрезво махнула рукой, — скажи им пару ласковых!
Все засмеялись. Мужчина, по-прежнему улыбаясь, посмотрел по сторонам, потом опять глянул на молодых, скромно стоявших во главе стола.
— Я тебя, Колька, всю твою жизнь знаю. Парнем ты завсегда был хорошим, правильным, мать с отцом лишний раз не расстраивал, к нам в деревню в гости приезжал исправно. Помню, как рассказывал нам про Екатерину свою, как нахваливал её, — дядька улыбнулся ещё шире и снова обвел взглядом гостей. — Я ишо удивлялся тогда — молодой ведь совсем, кровь играть должна, самое время по девкам бегать, а он как к одной прикипел сразу, чуть не со школы, так никого ему и не надо боле.
Гости снова засмеялись, заголосили кто что:
— Приворожила, видать!
— А кого ещё искать-то, когда такая красавица есть!
— Правильно, Колька, девки — они до добра не доведут!
Екатерина смущенно улыбнулась и покраснела, Николай же только крепче прижал к себе молодую жену и ласково поцеловал её в щёку.
— Вот-вот… — продолжил Михаил. — Кого ещё искать? Некого! И не надо… Мы — Мартовы, все такие! Сроду у нас в родне бабников не было, и жили всегда со своими половинами душа в душу! Дай бог, чтоб и у вас всё ладно было! Живите, дорогие наши племяннички, дружно, любите друг дружку, помогайте, жалейте, зазря не обижайте…
— А не зазря?! — вскричала какая-то подвыпившая бабенка.
— И не зазря не обижайте! — дядька снова оправил усы. — Вообще не обижайте! А ты, Катерина, мужа люби, холь и лелей его! Он у нас парень скромный, смирёный, вот… Ну и, само собой, вам детишек, а нам внуков побольше!
Гости снова весело загалдели, потянулись друг к другу рюмками, фужерами.
— За молодых!
— Спасибо, дядь Миш, — кивнул Николай.
— Давайте, ребятки, за вас! — Михаил поднял рюмку выше и повысил голос, чтобы перекричать остальных. — Чтоб всё у вас хорошо было! И нас, стариков, не забывайте, в гости чаще приезжайте!
— Во, стихами заговорил! — опять взвизгнула та же бабенка.
И снова взрыв хохота, выпили и тут же заголосили вразнобой: «Горько! Горько!!» И начали считать: «Раз! Два! Три!..» «Мало! Чего так быстро-то?!» — загалдели, когда Екатерина, оторвавшись от мужа, смущенно села на стул и потупила глаза.
Потом были «блины», танцы, попытки «украсть» невесту, но Николай бдил и ни на шаг не отпускал от себя молодую жену.
Так вот и началась помаленьку у Николая и Екатерины Мартовых их семейная жизнь. Такая, какой представляли они себе её все эти годы, о какой мечтали и говорили друг другу, писали в письмах, и какой жили тысячи, миллионы простых людей по всей огромной стране.
Екатерина после медучилища уже два года как работала медсестрой в поселковой поликлинике. Что касается Николая, то он до армии успел отучиться в горном техникуме и почти год отработать в шахте, где до недавних пор, до выхода на пенсию, трудились и его отец, и тесть, да и почти все мужики с поселка. И сейчас Николай вернулся туда же проходчиком.
По выходным он занимался домом. Жильё, доставшееся им в наследство от Екатериной бабушки, требовало ремонта: надо было крышу перекрыть шифером вместо прохудившегося толя, подправить забор, в двух окнах рамы поменять, ну и по мелочам ещё много чего набиралось.
Благо, что молодым на свадьбу многие из гостей подарили деньги, да и на «мусор» во второй день накидали немало, так что средства у них на это дело были. Правда, приходилось за всё переплачивать: в магазинах и на стройбазе было шаром покати, поэтому добывали нужное «по блату», через знакомых, но это не омрачало счастья молодоженов. Они просто не обращали на это внимания. Радость от того, что вот они наконец-то стали мужем и женой, заполнила их целиком. Подумаешь, просят за тёс в два раза больше, чем на лесобазе; подумаешь, за шифер просят втридорога, — ерунда, будущее всё равно виделось им светлым и радостным.
Но буквально через пару месяцев на шахте начались проблемы. Сначала не выдали зарплату за сентябрь, а в октябре дали половину за прошлый месяц и сказали, что, когда будет остальное — неизвестно. И жизнь стала меняться буквально с каждым днем, причем, не в лучшую сторону.