— Думаешь, что это выход? Думаешь, что если ты прыгнешь, избавишься от проблем?
Я посмотрела на высокого мужчину, похожего на огромного медведя, и безразлично пожала плечами.
— Я потерял всю свою семью несколько лет назад. Своих родителей и двух младших сестёр. Они были близняшками и им было шесть лет, — мужчина сел на край крыши, свесив ноги. — Автокатастрофа.
— Что? — сострадание к чужому горю, заставило забыть свои проблемы.
— Ааа… забыл, — мужчина грустно улыбнулся. — Считай, что две кареты столкнулись на полном ходу.
— Подожди, — я присела рядом с мужчиной на нагретую солнцем крышу, — папа говорил мне о том, что он изучает другие миры. Ты что… с другой планеты?
— Да, — мужчина смотрел вдаль. — Твой папа меня спас.
Мужчина замолчал, поджимая губы.
— Как? — задала интересующий меня вопрос.
— После того, как погибла вся моя семья, я остался инвалидом, — мужчина задрал штанину, показывая красные рубцы на ногах. — Меня смогли вытащить с того света, но сказали, что я никогда на смогу встать на ноги. Я стал пить. Глушить боль алкоголем. Боль и телесную и душевную. Моя невеста ушла. Не смогла выдержать мои сопли, — мужчина невесело улыбнулся. — И я наглотался обезболивающих таблеток и запил всё это водкой. Сознание потерял прямо на улице. Не знаю, что сделал твой отец, но пришёл в себя я уже здесь. Пришёл в себя и понял, что чувствую ноги. Решил, что сплю. Потом решил, что жизнь дала мне второй шанс. Боль не прошла. Он никогда не пройдёт, я это знаю. Но моя жизнь продолжается.
— Мне жаль, — тихо сказала я.
— А ты чего раскисаешь? — огромная ладонь опустилась мне на плечо.
И я выплеснула на него всю свою боль. Впервые за три года я с кем-то заговорила. Впервые за три года я рыдала взахлёб. Впервые я не злилась на чужую жалость.
Он не говорил мне слов утешения. Он поглаживал меня по голове и молча выслушивал меня.
— Теперь твоя жизнь остановилась? — спросил он.
— Нет… да… не знаю…
— А у других жизнь течёт своим чередом. Пока ты три года жалела себя, жизнь вокруг бурлила. Ты тратишь время и нервы. Не только свои, но и нервы своего отца.
— Но…
— Твой Герех не был твоим истинным. Пока ты сидишь и сопли на кулак наматываешь, твой элиэн может под окнами твоими несколько раз случайно прошёл.
— Я любила его!
— Все влюбляются впервые. Он не последний мужчина в твоей жизни.
— Последний! — я вскочила на ноги. — Я больше никогда не поверю мужчине.
— Тогда никогда не выйдешь замуж и не родишь детей, — жёстко сказал Вадим.
— Чурбан! — выкрикнула я, снимая тапку и запуская ею в мужчину. — Бесчувственный дурак! — запустила второй.
— А ты дура! — Вадим с лёгкостью перехватил обувь, обратно одел мне на ноги и ушёл с крыши.
Ошарашенная я осталась стоять одна. И вдруг поняла, что почувствовала себя живой. Поняла, что мужчина вызвал во мне эмоции впервые за три года.
С тех пор этот мужчина всегда рядом со мной. Вот уже семнадцать лет. Суровый. Справедливый. И временами наивный.
— Меланья! — громко рявкнул Вадим из холла дома, заставив меня подпрыгнуть и побежать на выход.
[1] До двадцати лет организм развивается, как у обычного человека. После двадцати старение приостанавливается и возобновляется после ста семидесяти. Средняя продолжительность жизни двести двадцать лет.
Глава 32
Эля
Я раздражённо откинула мешающие волосы за спину.
Стрижка от лучшего стилиста королевства мне, несомненно, шла, но завитые локоны создавали неудобства, постоянно выбиваясь из причёски, падая на глаза и закрывая обзор на праздничный зал.
Сегодня в честь моего двадцатилетия мой дядя и по совместительству король нашего государства устроил бал.
Сказать, что я этого не хотела, не сказать ничего.
Своё совершеннолетие я хотела провести в кругу своей семьи, рядом с самыми близкими мне людьми. Но разве я могла отказать самому королю, который души не чаял в своей племяннице?