Пересилив себя, поправил её одежду и ушёл. На губах всё ещё остался вкус её губ, а руки хранили её аромат.
*****
Во время обеда, Эля то и дело облизывает губы, бросая на меня насмешливые взгляды. Ссылаясь на срочные дела, хочу уйти. Чтобы не поддаваться искушению. Чтобы не видеть этой лукавой улыбки.
— На свидание иду, — вижу, как малышка напрягается и гнёт вилку в руках.
— Ой! — вскрикивает она.
Я дергаюсь в её сторону, думая, что она поранилась. Маленькая хитрюга говорит, что идёт на свидание с Дареном. Стискиваю зубы, обещая, что прочищу другу мозги.
Бросаюсь следом за ней, желая запереть её в комнате и никуда не выпускать. Жду минут тридцать, прежде чем она всплывает из комнаты. Дыхание спирает. Член снова напрягается. Моя невероятная стоит в откровенном платье, которое ничего не скрывает. Я просто сгораю от желания сорвать жалкую ткань с её тела и заняться с ней любовью, вышибая все мысли из хорошенькой головки. Заставляя забыть всех кавалеров. Стать для неё центром мира.
Остатки разума покидают меня, когда она предстаёт передо мной в одном нижнем белье. Подхватил её на руки и в два шага оказался у кровати, опрокинул её на спину и нависнув над ней на вытянутых руках.
— Эля, — рыкнул я, вжимаясь напряжённой плотью, которая была скрыта только тканью штанов, в её ногу, — я не железный. Ещё один такой выверт и я уеду. Я уеду, и ты меня больше не увидишь, слышишь? — серые глаза наполнились слезами. — Не надо плакать, малышка, — стёр большим пальцем дорожку слёз с бледных щёк. — Я не могу смотреть на твои слёзы, малышка, — опускаясь рядом со мной на кровать и подгребая её к себе под бок, шепчу ломко. — Душу мне рвёшь своими слезами, Элечка.
— Я люблю тебя, — малышка приподнялась на локте и заглянула мне в глаза, выбирай признанием почву из-под ног.
— Эля, — выдохнул рвано, закрывая глаза и борясь со своими эмоциями. С неуместными слезами.
— Я безумно сильно люблю тебя, Рик, — плача, шептала она. — Я не могу больше терпеть. Не могу больше скрывать. Я неправильная. Дефектная, но я такая, — пальчиками вцепились в мою рубашку. — Я готова убежать на край света, чтобы не видеть тебя, — стало больно от этих слов. — Готова выпить любое зелье, чтобы забыть тебя. Чтобы вытащить тебя из своего сердца. Чтобы не видеть тебя с другими и не сгорать от ревности. Чтобы не видеть тебя каждый день за столом и не иметь возможности поцеловать твои губы, — обвела пальцами контур моих губ. — Чтобы не чувствовать себя мёртвой каждый раз когда тебя нет рядом. Когда ты уезжаешь на раскопки.
— Малыш, — говорю, сглатывать ком в горле, — я люблю тебя.
Слова срываются с губ, принося облегчение. Я озвучил то, что я так долго держал в себе.
— Что нам делать? Рик? Что нам делать? — отчаянно цепляясь за меня дрожащими пальчиками, спрашивала она.
— Я не знаю, маленькая, — признался я. — Не знаю…
— Почему именно мы? Почему мы с тобой полюбила друг друга, когда в мире есть столько людей? Почему? — задавала она вопросы, на которые я не находил ответы.
— Не знаю, Ёлочка моя, — вовлек её в поцелуй, отвлекая от грустных мыслей.
Малышка прильнула ко мне, страстно целуя в ответ. Я наслаждался вкусом её губ, дрожью её тела, светом её глаз.
— Ласковая моя, — прошептал я, отстраняясь на несколько сантиметров и руками оглаживая овал её лица. — Самая красивая. Знаешь, мне недавно приснился сон, — укладывая её себе на грудь, сказал я.
— Какой? — заглянула мне в глаза, воды пальчиками по моей груди.
— Будто мне семь лет. Родители сказали, что сегодня принесут мне сестричку.
— Меня? — застыла малышка.
— Тебя, — кивнул согласно. — И вот они принесли маленький сверток. Мама сидела в незнакомой комнате, не в нашем доме, в кресле с этим самым свертком на руках. Я подошёл сзади и заглянул через её плечо. И увидел …
— Меня? — нетерпеливо спросила Элечка.
— Да. Тебя. Маленькую. Совсем крохотную. Ты мне улыбнулась. А я кажется тогда и влюбился в тебя, — щелкнул он пальцами по носу.
— А это точно был сон?
— Да.
— А что если меня действительно принесли? Что, если я неродная? Что, если меня удочерили?
— Малышка, — я погладил её по голове, — мы просто с тобой ищем любые пути, чтобы быть вместе.
— Но ни ты, ни я не похожи на родителей, — продолжала настаивать она. — У мамы глаза голубые, а у папы сиренивые. А у меня серые. У тебя зелёные.