- Получше, чем с Клер. Иногда он выслушивал меня, когда мне было плохо. Но он никогда не говорил про свои проблемы, - Эмили отвернула от меня голову и стала вытирать рукой слезы, - вообще он был не плохим человеком, но многие считают иначе из-за его образа.
- Сначала все смотрят на одежду и внешность, и только в конце на качества человека. Последнее, что мне удалось узнать о Тиме, это то – что он любит котят.
- Да, это верно.
- Подожди, Эмили, откуда ты здесь оказалась? Что ты делаешь в таких пустых и безлюдных местах?
- Я… ничего. Просто гуляла.
- Здесь?
- Да.
- Почему именно здесь?
- А где еще?
- В парке, например…
- Там много людей. Мне не очень становится комфортно, когда вокруг меня много людей.
- Социофобия?
- Не думаю. А ты почему здесь?
- Не привычно видеть меня на улице. Я не хочу идти домой, эти стены начинают на меня уже давить. А еще я лежу здесь в надежде, что ветер очистит мой разум.
- Выгонит мысли из твоей головы?
- Да.
- Мысли о Тиме?
- Это только малая часть.
- У тебя какие-то серьезные проблемы?
- Можно сказать, да.
- Я могу тебе как-то помочь?
- Спасибо, Эмили, но я сама должна разобраться в этом.
- Если что, то ты сразу скажи мне… Я знаю, что тебе не приятно будет отвечать на мой вопрос… Что ты чувствовала, когда Тим… когда Тим…
- Когда нажал на курок пистолета?
- Да…
Я глубоко вздохнула, вспоминая каждую секунду, проведенную в тот адский вечер.
- Конечно же мой мозг ничему не верил тогда. Я стояла в ступоре и думала: «Что? Он сейчас выстрелил себе в висок?». Казалось, мое сердце замерло вместе с телом.
В глазах стали накапливаться слезы.
- Прости, что спросила тебя об этом, - сказала Эмили, увидев мое состояние.
- Все в порядке, Эмми, это всего лишь вопрос.
И после, мы лежали в молчании, смотря на облачное небо.
Меня мучал еще со вчера один вопрос. У Томаса тоже в случаях телекинез происходит от внутреннего состояния. Так почему, когда Тим выстрелил, никаких сверхъестественных явлений не происходило? Или его мозг не воспринимал ничего, как у меня, и это было состояния шока и адреналина?
- Чем ты будешь заниматься дома? – спросила Эмили.
- Не знаю, ничем. А ты?
- Наверное, буду маме помогать с готовкой… Или Клер.
- Чем ты будешь помогать Клер?
- Убираться в ее комнате.
- А она помогает тебе убираться в твоей комнате?
- Нет.
- Так зачем ты это делаешь?
- Она меня заставляет…
- Ты ведь понимаешь, что ты не обязана выполнять ее команды. Ты не ее подданная, Эмили. Она привыкла, что ты делаешь все, что она пожелает, а ты попробуй один раз проигнорировать.
- Ей это не понравится.
- А тебе нравится слушать ее указы? До Клер должно дойти, что ты не какой-то там раб или еще кто-то. Мне становится погано, когда я вижу, когда ты подчиняешься ей. У тебя есть гордость? Или чувство самодостоинства?
- Не знаю…
- Эмили, если ты один раз не выполнишь то, что попросить Клер, ничего с тобой не будет. Она не убьет тебя.
- Хорошо, - пробормотала она, все так же глядя на небо, - а ты надолго приехала к Томасу?
С Эмили мы так хорошо разговорились и мне хотелось рассказать все, но я сдержала себя. Если мы сблизимся, то на нее обрушится ненастье.
- Томас еще меня не выгоняет, - попыталась улыбнуться я, - поэтому я еще немного погощу него.
Телефон Эмили завибрировал. Она достала его с кармана и ответила на звонок.
- Да. Я не далеко. Сейчас? Хорошо, - говорила она, - мне нужно домой. Мама звонила.
- Домой? – с грустью произнесла я, - тогда давай я пройдусь вместе с тобой, и потом заверну на свою улицу.
- Хорошо, - ответила Эмми, поднимаясь с земли.
Чтобы избавится от противного и гадкого ощущения, мне всего лишь нужно было поговорить с каким-нибудь человеком. Требуется только разговор и ничего большего. Но когда я останусь снова одна, я знаю, что отчаяние вернется, и мне его не избежать.