Он обнажил острые зубы в угрюмом оскале. Его клыки были такими длинными, что порезали нижнюю губу.
— Это не будет длиться вечно.
— Звучит как угроза. Ты знаешь, что за это наказывают, да? Даже тебя, самого принца.
Дмитрий пристально разглядывал ее некоторое время. Наконец, он сказал:
— Иди. Веселись. Получай удовольствие от беспредела. Скоро это закончится, хочешь ты того или нет.
Виктория оставалась на месте, раз уж он зашагал прочь, дыша ночным воздухом и успокаиваясь. Наконец, когда он исчез, она пришла в движение, набирая скорость, свободная быть собой и наслаждаться этим, в то время как ветер играл в ее волосах. Здания и деревья со свистом оставались позади. Она неслась и неслась, сбрасывая свои заботы, как листья с ветвей. Ароматы ночи навевали Эйдену мысли о росе, грязи и животных.
Только когда впереди показалось ранчо, она замедлилась. Там, впереди, было окно, открытое для нее, за ним угадывалось два сердцебиения. Она узнала оба: чуть учащенное биение сердца Эйдена и медленное, спокойное Шеннона. Она могла поспорить, что один потерял зрение, а другой мирно спал.
Почти на месте… Она скользнула внутрь.
Горячие руки обняли плечи Эйдена и потрясли его. Он моргнул, слишком удивленный и разочарованный, чтобы сфокусироваться на спальне. Несмотря на то, что он должен был избавиться от своей слепоты, он не был готов покинуть голову Виктории. Он по-новому восхитился ее силой. Она пережила все это, стоя лицом к лицу с Дмитрием, и не отступила.
Эйден хотел броситься между ними, повалить вампира на землю и увезти Викторию.
— Эйден, — прошептала она.
Как в тот раз, когда он впервые увидел ее, она нависла над ним, ее волосы каскадом ниспадали на его лицо и окружали их темным занавесом. Не в силах себя остановить, он протянул руку и провел пальцем по ее щеке. Она закрыла глаза, черные ресницы отбросили тени на щеки.
— Шеннон…
— Спит, — сообщила она ему.
Да, он знал. Благодаря Виктории он даже почувствовал сердцебиение друга на мгновение.
— Спасибо тебе. За все.
Она разглядывала его неуверенно, но не отпрянула от него.
— Что ты видел?
Он не стал делать вид, что не понял.
— Тебя, когда ты питалась. Твой разговор с Дмитрием.
— Значит, все, — вздохнула она. — Ты, вероятно, хочешь знать, как это возможно.
Он кивнул.
— Как только вампир проглатывает человеческую кровь, она входит в нашу систему и… преобразуется, думаю, это подходящее слово. Она насыщается всем, что мы есть. Нашими мыслями, эмоциями, самой нашей сущностью. Я дала тебе небольшую порцию, чтобы залечить твои раны, но она связала тебя со мной.
— Я снова смогу видеть твоими глазами?
— Я не знаю. — Словно бабочка коснулась его со стороны теперь излеченного глаза. Он чувствовал огонь ее кожи и любил его. — Поскольку я слышала об этом от тех немногих, кто делал это, я никогда не делила свою кровь с другими. Ну, я делюсь каплями, чтобы закрыть колотые раны, как я показывала тебе, но так как люди не глотали ее, они никогда не были связаны со мной.
Она дала ему то, что никогда не давала другому. Его любовь к ней от этого возросла еще больше.
— Кто для тебя Дмитрий? — Парень так говорил, как будто имел право на нее, и это жгло Эйдена изнутри.
Ее внимательный взгляд опустился на его грудь, вслед за ним и пальцы, играя на нем.
— Он — тот, кого я сильно презираю. Тот, кого я… — Она прислушалась и выпрямилась. — Райли здесь, его сердце колотится. — Она наморщила лоб, склонила голову и нахмурилась. — Мы нужны ему прямо сейчас.
Эйден тут же поднялся, быстро окинул себя взглядом. Он был одет в одежду, которую носил весь день, мятую и грязную после работы в сарае.
— Мне нужно пять минут.
— Хорошо. Он говорит, мы уйдем на все выходные и даже гарантировал, что по нам никто не соскучится, — сказала Виктория. — Упакуй сумку, я позабочусь о Дэне и мальчиках. Они не узнают, что ты уехал. Встретимся снаружи. — Сказав это, она ушла.
Он быстро принял душ, оделся и упаковал сумку, как она предложила, добавив пару джинсов, несколько футболок, зубную щетку и пасту. Он не хотел бы иметь неприятный запах изо рта, когда рядом Виктория. Ее чувства и так были острее, чем у большинства людей.
Как и обещала, она ждала его снаружи. Он замерз от влажного, как и его волосы, прохладного ночного воздуха и вынужден был обнять ее, чтобы снова согреться.
У Райли и Мэри Энн был новый, скорее всего украденный, седан, припаркованный примерно в полумиле от ранчо. Райли стоял снаружи, стаскивая рубашку через голову, когда они вышли из тени.