Когда она проснулась, солнце еще светило, и Райли все еще был около нее. Ее мысли тут же вернулись к волкам, будто разум только и ждал ее пробуждения, чтобы продолжить ход мыслей. Она не была уверена, что присутствие волков было хорошей идеей. История о том, что мистер и миссис Эпплвуд были убиты «дикими животными», взорвала вчера вечером станции новостей. Местные жители, желающие защитить своих любимых, могли охотиться на его братьев и собратьев и застрелить их.
— Влад сделал все необходимое, чтобы они позаботились о себе, — сказал он, будто читая ее мысли. Возможно, так и было. Ни слова о том, какого цвета сейчас была ее аура. — К тому же, они выли, чтобы сообщить мне, что уничтожили гоблина.
Ладно. Она не знала об этом.
— Сколько же раз они выли? — Она потеряла счет.
— Двадцать восемь.
Ого.
— И сколько гоблинов осталось теперь?
— Они, как волки, собираются стаями, поэтому сложно сказать.
Она прижалась к нему теснее, слушая удары его сердца.
— Может быть, гоблины съедят ведьм.
— Может быть. — Прозвучало так, словно он не был убежден, что такое могло произойти.
В ней взыграло любопытство, насколько сильными ведьмы на самом деле были. И была ли та сила на самом деле чем-то хорошим. Если ведьмы умрут, но их чары останутся в силе, и Эйден не сможет присутствовать на их встрече… Тогда она, Райли и Виктория умрут.
Девушка скривилась от такого хода мыслей. Они создавали путаницу и были совершенно абсурдны. Она не чувствовала себя проклятой. Не чувствовала себя так, словно над ее головой завис нож, готовый убить ее.
— Я нейтрализую силы Эйдена, тогда почему я не нейтрализую чары ведьм?
— Я нейтрализую твои силы, помнишь? Или, возможно, я увеличиваю его силы. Я все еще не знаю. Так или иначе, думаю, это значит, что мы подходим друг другу, — сказал он, очевидно, пытаясь поднять настроение.
— Мне нравятся твои мысли. — Потому что она очень хотела быть с ним. — Мы в самом деле умрем, если Эйден не пойдет на ту встречу с ведьмами?
Райли поцеловал ее в висок.
— Не беспокойся. Я не позволю чему-либо случиться с тобой.
Хоть он и не ответил на вопрос прямо, его уклончивость была красноречивее всяких слов. Да, они бы умерли. Она прочертила X над его сердцем.
— На тебя когда-нибудь накладывали чары раньше?
Он неохотно кивнул.
— Расскажи мне об этом. Пожалуйста.
Сначала он не ответил, и она посчитала, что он решил проигнорировать ее. Потом он вздохнул.
— Несколько лет назад я… встречался с ведьмой. Когда я пытался порвать с ней, она разозлилась и прокляла меня. И моих братьев. До дня своей смерти мы должны выглядеть невероятно красивыми для всех, кого считали друзьями.
— Мм, не слишком-то похоже на проклятие.
— Потому что так проклятие только начиналось. Всякий, в ком мы видели больше, чем друга, кто привлекал нас и вызывал желание встречаться, видел нас невзрачными, даже безобразными.
— Я не считаю тебя безобразным. — Или невзрачным. От него захватывало дух. И она знала, что привлекала его. Он целовал ее и говорил, что хочет ее. — Должно быть, проклятие перестало работать.
— Ты видишь меня настоящим, потому что я умер, и проклятие разрушилось.
— Ты у-умер? Как? Как ты тогда здесь со мной?
Он погладил ее по грудной клетке вверх и вниз.
— Я был истощен феей, которая пыталась добраться до Виктории. Так же, как и ваша современная медицина, наша возвращает людей из мертвых. Меня вернули. Но из-за того, что я умер, проклятие было разрушено. Но не для моих братьев, невиновных во всем этом. — Чувство вины отразилось в его голосе. Очевидно, он чувствовал себя ответственным за их боль. — Мне жаль, что они не могли умереть, чтобы вернуться, как я, но как и ваша медицина, наша не дает гарантий. Есть шанс, что их не смогли бы вернуть к жизни. Так что они увязли во всем этом, непривлекательные для всех женщин, к которым испытывают желание.
Как ужасно. Хотела бы она быть с Райли, если б он не привлекал ее? Она думала, что да. Она полюбила бы его даже в волчьем обличье. Полюбила бы его силу и энергию.
— Ничто не может освободить их?
— Нет. Проклятие, однажды наложенное, нерушимо. Даже ведьмой, которая наложила его. Оно живет своей жизнью, целью которой является исполнение слов, которые создали его.
Значит, для них надежды не было. Любая девушка, к которой они испытали бы желание, с отвращением отвернулась бы от них. И, значит, невозможно было рассеять и чары, которые связали ее.