Глава 3
Эйден смотрел, как Мэри Энн удалялась от него.
— Вот ее номер. Если ты все еще хочешь позвонить ей, несмотря на ее невоспитанность, — сказала Пенни, бросив листок бумаги Эйдену. — Второй номер — мой. Если тебе нужен кто-то немного доступнее. — Затем она встала и тоже ушла.
— Спасибо, — крикнул он. Затем усмехнулся и засунул листок в карман. Однако усмешка ненадолго задержалась на его лице. Он не много знал о девушках, но понял, что Мэри Энн Грэй была ему не рада. Что она не хочет иметь с ним дела.
Она почувствовала, насколько другим он был? Стоит надеяться, что нет, так как тогда ему будет невозможно уговорить ее, провести с ним время. А она должна, Эйдену нужно было поговорить с ней и познакомиться. Это новое спокойствие, которое он почувствовал, по факту наступало благодаря ей.
Это тоже было странно. Чем дольше он сидел рядом с ней, тем сильнее ему приходилось сражаться с желанием убежать прочь. Это не имело никакого смысла. Вблизи она была еще красивее, чем он представлял, у нее были свежие щеки и зелено-карие глаза. Она была умна и могла выступить против подруги. Любой другой парень предпочел бы свидание с Пенни, но, когда Эйден разговаривал с Мэри Энн, в нем внезапно проснулось такое расположение, как будто он должен был растрепать ей волосы и дразнить ее друзьями. (Ему действительно не нужно больше доказывать, как странно это было.) И тогда было еще это странное глупое чувство, что он должен бежать, спасать свою жизнь.
Он не находил причину, которая бы убедила его бежать от нее. Когда он заметил ее в кафе, его голоса снова испуганно закричали, но затем они замолчали, и наступила тишина, это было чудесно.
Как она это делала? Она вообще знала, что она делала? Она не выглядела так, потому что ее прекрасное лицо казалось совершенно непричастным и невинным.
Он еще не был уверен, была ли эта девушка из его видений. Хотя она и выглядела так, но при мысли о поцелуе с ней, у него вытягивалось лицо. Это казалось неправильным, абсолютно неправильным. Может быть, надо надеяться, это изменится, если он для начала узнает ее.
По дороге домой он следил за тем, чтобы оставаться на тротуаре около кладбища, а затем на главной дороге. Когда он второй раз споткнулся о мусор, каждая рана на его теле запульсировала.
«Сегодня ночью будет очень больно,» — произнес Калеб.
Да. В дополнение к боли от ушибов через несколько часов начнет действовать яд и придавит его окончательно.
«Постепенно ты меня очень обижаешь, Эйд», — внезапно сказал Элайджа. «Этот поток воздуха, или чего-то там, что засасывает в эту черную дыру, мне очень не нравится.»
— Расскажите мне об этом. Что еще за черная дыра, я имею в виду?
«Темно, пусто, тихо. И, кстати, я хотел бы знать, как ты это делаешь?»
«Девушка, я видела ее всего мгновение», — сказала Ева.
«Девушка», — выпалил Джулиан. — «Глупая девчонка изгоняет нас? Как?»
— Эта та девушка, которую я видел во сне, Элайджа? — об этом он мог бы спросить и пораньше.
«Без понятия. Я не видела ее».
О.
«Ну, я видела ее, и почти уверена, что знаю ее. Она кажется мне довольно знакомой», — Ева задумчиво остановилась. Затем отчаянно вздохнула. — «Но я не знаю, почему.»
Остальные не могли видеть образы, которые возникают в голове у Элайджи, только Эйден мог рассмотреть их. Так что Ева знала ее не из видений.
— Мы здесь всего несколько недель и впервые сегодня покинули ранчо. Кроме Дэна и лузеров мы еще никого не видели. — Под лузерами он имел в виду «своенравную молодежь на «Д и М ранчо».
«Я точно знаю, что знаю ее. Определенно. Откуда-то. Возможно, из одного из тех городов, где мы бывали.»
— Ты пра… — когда Эйден заметил, что разговаривает вслух сам с собой, то удостоверился, нет ли кого в зоне слышимости. Он мог бы просто отвечать мысленно, а не произносить слова вслух, но в голове всегда стоял такой постоянный шум, что у душ была проблема с тем, чтобы отличить его слова от всего остального.
Когда солнце, наконец, медленно садилось, перед ним появилось ранчо. Огромный комплекс состоял из темно-красных деревянных домов, которые окружали ветряные мельницы, буровая вышка и высокий, кованный, железный забор. Везде паслись коровы и лошади, щебетали сверчки, лаяла собака. Он не ожидал, что когда-либо начнет жить в таком месте, и он ну ни как не походил на ковбоя, но понимал, что ему больше нравятся широкие свободные просторы, чем тесные дома в городе.
Дальше позади стояли сарай и дом, в котором спали он и остальные ребята. Большинство из них были на улице с руководителем мистером Сикаморе, собирали сено, косили траву или сгребали навоз на удобрение в тачку. Эти задания должны были помочь им понять цену «тяжелого труда и степень ответственности». Если спросить Эйдена, он бы сказал, что они учили при этом только ненавидеть работу.