Она кивнула, медленно открыла веки, остановилась взглядом на парне. Судорожно вздохнула. Он буквально ощутил силу ее голода. К счастью ее сопротивление было почти сломлено, и он понимал это. Наконец.
Он отпустил ее руку и взял ее лицо в свои ладони.
- Тогда выпей моей крови. Пожалуйста. Я хочу, что бы ты это сделала.
Девушка впилась зубами в нижнюю губу.
- Не беспокойся. Я подкреплюсь позже. Все будет в порядке.
- Я хочу быть тем, кто тебе поможет. Вылечит тебя также, как ты вылечила мою губу той ночью.
Она запустила пальцы в его волосы, на ее лица отразилась мука.
- Что если ты возненавидишь меня за то, что стал моей едой? Что если я стану отвратительна тебе? Что если твоя кровь станет для меня наркотиком, и я буду брать ее каждый день?
О, да. Она была сломлена. Эйден наклонился, медленно, так медленно, что она могла остановить его в любой момент, и прижался своими губами к ее губам.
- Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Ты никогда не будешь мне отвратительна. И я был бы бесконечно рад видеть тебя каждый день. Я уже говорил тебе это.
Ее ресницы, такие невозможно длинные, сомкнулись.
- Эйден, - выдохнула она и затем поцеловала его. Ее великолепные губы раскрылись. Он жадно потянулся к ее губам и их языки встретились.
Он ощутил на своих губах вкус жимолости, свежий и сладкий. Она обвила его шею руками, притянув ближе к себе. Она сильно, до боли сжала его в объятиях, но ему это только нравилось. Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы. Его первый поцелуй и именно с той девушкой, о которой он столько мечтал, так долго желал и будет желать, возможно, всегда.
Это было все, чего он так хотел, если не больше. Она была такой нежной по сравнению с ним. Весь мир вокруг него замер, и только она имела значение. Она стала его миром, его якорем в этой набирающей силу буре.
Все, что предсказывал Элайджа начало сбываться. Сначала его встреча с Викторией, затем этот поцелуй, после которого он никогда не станет прежним. Он знал, что за ним последует и ждал этого, но он никак не мог бы подготовиться к тому удивительному моменту, когда она оторвалась от его губ, опустила голову к его шее и глубоко впилась в нее зубами. На секунду его пронзила острая боль от укуса, а затем опьяняющее тепло разлилось по телу, будто она ввела наркотик прямо в вену, пока пила его кровь.
- Я в порядке, - предупредил он на случай, если она беспокоилась за него. Он не хотел, чтобы она останавливалась, даже когда почувствовал, как закружилась его голова, а тело стало невесомым, он не хотел, чтобы она останавливалась. Эйден гладил ее по голове, лишь бы она продолжала.
Она поглаживала его затылок, запустив пальцы в его волосы. Ее язык надавливал на его шею, заставляя кровь течь прямо ей в рот. Словно издалека он слышал, как она глотает. Наконец, она отстранилась, часто и тяжело дыша.
Он издал разочарованный стон.
- Ты не должна этого пугаться, - сказал он. Опьянеет ли он и отправится в туннель? Его голос звучал невнятно и как бы издалека. - Мне понравилось. Честно, ты совсем не показалась мне животным.
- Эйден? - ужас прозвучал в ее голосе. И это было последним, что он услышал, перед тем как его колени подкосились, и он рухнул на землю.
Глава 16
Мэри Энн лениво ковырялась в своем обеде - китайской еде навынос, которую принес отец. Он пришел домой полчаса назад. Райли оставался с ней до последнего. Девушка хотела пригласить его пообедать с ними, представить его отцу, но ей пришлось позволить ему перекинуться волком и выпрыгнуть в окно, так как она не была уверена в том, что ее отец готов к встрече с ним. Ее отец мог бы подумать, что они совсем не учебой занимались.
А она уже скучала по нему. По его силе, по чувству защищенности, исходивших от него. Ей было важно его мнение, и в нынешней ситуации она как никогда нуждалась в его совете. Она могла бы подождать и попытаться стащить записи отца, как и предлагал Эйден - что ей совсем не хотелось делать, так это красть у своего собственного отца, ее лучшего друга, человека, который любил свою дочь больше всего на свете и никогда бы не поступил с ней также - или же она могла прямо спросить отца, это могло заставить его спрятать файлы Эйдена куда подальше.
Первое было не этичным, второе - слишком рискованным.
И как же ей следовало поступить?
Окружающие считали ее примерной дочерью, но благополучие ее отца для нее было так же важно, как и Эйдена. Должен быть способ, который устроит их обоих.
- Не голодна? - Отец собрал лапшу в маленькую кучку в своей тарелке. - Я думал цыпленок с апельсиновым соусом и говядина ло-мень соблазнят тебя, даже если ты уже успела перекусить.
Девушка со вздохом отодвинула тарелку.
- Я просто... немного ушла в себя.
Лапша свесилась между зубцами застывшей на полпути вилки.
- Ты о чем-то хочешь поговорить?
- Да. Нет. - Опять вздох. - Я не знаю.
Он засмеялся и положил вилку.
- Ну, что такое?
- Мне нужно поговорить с тобой, но я не хочу.
Улыбка сошла с его лица, и он нахмурился.
- Ладно, звучит серьезно.
Он даже понятия не имел, что происходит. Иначе бы пристально на нее посмотрел, прочитал ей лекцию и, возможно, занес бы ее в файл.
- Я... - Медленно и спокойно. - У меня есть вопрос.
Отец обошел стол и поддерживающе положил свою ладонь на ее.
- Ты же знаешь, что можешь спрашивать меня о чем угодно.
Это они еще посмотрят...
- Это об одном из твоих пациентов.
Его взгляд стал твердым, и он отрицательно замотал головой.
- Что угодно, кроме этого. Пациенты доверяют мне хранить их секреты, Мер. Не говоря уже о том, что обсуждать их - незаконно.
- Я знаю, я знаю. - Она ожидала, что он так и скажет и не позволила сбить ее с толку. - Дело в том, что несколько недель назад, я встретила парня. Мы стали очень хорошими друзьями.
Тишина.
Ее отец облокотился на стул и скрестил руки на груди.
- Хорошо. Почему я только сейчас об этом слышу, и что Такер думает о твоей дружбе с другим парнем?
- Что думает Такер - не важно. Мы официально расстались.
Тотчас же он превратился из допрашивающего отца в я-здесь-с-тобой отца.
- О, дорогая. Как ты себя чувствуешь после расставания? Я знаю, что не всегда одобрял ваши отношения. В том смысле, что рядом нет парня, который был бы достаточно хорош для тебя. Но я перестал выражать свое недовольство, потому что хотел, чтобы ты была счастлива.
- Я в порядке. Мы расстались по моей инициативе. Он изменял мне. - Признать это вслух было легче, чем ей казалось. Все еще сбитая с толку, но не раздавленная.
- Мне так жаль. - Он снова наклонился к ней и взял ее за руку. - Я постоянно консультирую пары, столкнувшиеся с изменой одного из партнеров и обычная реакция пострадавшей стороны, как и у тебя - чувство собственной неполноценности. Чувство, что его использовали.
Даже при том, что Такер больше не был ей нужен, именно так она себя и чувствовала. Она осознавала, что это даже влияло на ее желание быть с Райли. Она автоматически представила, что он думает, что она слишком скучная для него.
- Иногда это просто случайная ошибка, которая больше не повториться и виновный получает важный урок, - продолжил ее отец, - того, что человек, который рядом, важнее мимолетного удовольствия. Хотя многие не делают этого вывода, а претворяются, что могут иметь все и сразу.
- Такер точно претворялся. - В этом она не сомневалась. В конце концов, он же демон. Это все еще поражало ее. Она собиралась расспросить у Райли, что значит быть демоном, но тут Эйден исчез, и они провели несколько часов, обыскивая дом и лес, пытаясь найти его. Райли даже обернулся волком и метнулся на ранчо. С его острым обонянием будет легко его выследить, как он сказал, но даже ему не удалось найти ни следа.
Затем, оставшись одни, они коротали время за беседой. Райли расспрашивал о ее детстве, о ее любимой еде и выслушал ее пятнадцатилетний план без всякого осуждения. Казалось, он был впечатлен ее целеустремленностью.