Как и обещала, она ждала его снаружи. Он замерз от влажного, как и его волосы, прохладного ночного воздуха и вынужден был обнять ее, чтобы снова согреться.
У Райли и Мэри Энн был новый, скорее всего украденный, седан, припаркованный примерно в полумиле от ранчо. Райли стоял снаружи, стаскивая рубашку через голову, когда они вышли из тени.
- Забирайтесь, - сказал оборотень. - Нам нужно многое обсудить. - Он проскользнул на сиденье водителя, Мэри Энн наклонилась к нему, зарывшись головой в тетрадь.
Эйден и Виктория разместились сзади. Виктория положила голову на плечо Эйдена. Не потому что хотела спать — парень не чувствовал в ней усталости и не был уверен, что ей нужен был отдых — но просто чтобы быть ближе к нему. Он был рад. Часть его боялась, что он мог потерять ее в любой момент, что кто-то — может быть, Дмитрий — отберет ее у него, и он больше никогда ее не увидит. Боялась ли она того же?
- Мы не расстанемся, - заверил он их обоих, и она кивнула.
«Мы никогда этого не допустим,»- сказал Джулиан.
Элайджа вздохнул:
«Будто бы мы могли остановить это. С самого начала я предупреждал тебя, случится плохое, если последуешь за Мэри Энн».
Да, он предупреждал. В любом случае Эйден был на полном ходу, и он еще не мог пожалеть об этом.
- Куда мы направляемся? - спросил он.
- Пускай Мэри Энн расскажет тебе, - сказал Райли.
Мэри Энн лишь пробормотала что-то невнятное себе под нос и продолжила читать.
Эйден не стал переспрашивать, чтобы не отвлекать так сильно увлеченную девушку. Однако вскоре он пожалел об этом решении. Большую часть пути они молчали, Мэри Энн ни разу не оторвалась от той тетради, Райли не сводил глаз с дороги, а Виктория погрузилась в свои мысли. Любопытство поглотило его.
Эйден закрыл глаза. Учитывая, как мало он отдыхал в последнее время, его тело пребывало в постоянной боеготовности, легкий сон мог пойти ему на пользу. Он вдыхал и выдыхал, напряжение отпускало его с каждым выдохом.
Некоторое время спустя ему показалось, что он услышал тихий голос Райли:
- Ты должна ему рассказать, Вик.
- Расскажу, - ответила Виктория так же мягко, ее слова были едва слышны. - И не называй меня так.
Рассказать ему что? Он ждал продолжения их разговора, но его не было.
- Так что происходит? - спросил он, выпрямляясь. Виктория подскочила, ее рука дрогнула над сердцем.
- О, Боже мой, - произнесла Мэри Энн, не давая возможности ответить другим.
- Что? - спросили они все в унисон.
Мэри Энн повернулась к нему лицом, мокрые глаза покраснели.
- Ты не поверишь. Наши матери... подожди. - Она потерла свои виски. - Я думаю, мне нужно начать сначала, иначе ты никогда не поверишь мне. Во-первых, пришли наши свидетельства о рождении, и оказывается, у меня две мамы. Та, что умерла после моего рождения, и та, что воспитала меня. Во-вторых... - Она показала Эйдену оба свидетельства о рождении. Его глаза расширились, когда он заметил, что дни и места рождения совпадают.
- Что это значит? - спросил он. - Для тебя и для меня?
Ее взгляд стал торжественным.
- Я не знаю, но собираюсь узнать. Все, что я знаю - это то, что моя мать - моя настоящая мать - могла путешествовать во времени, как ты, пока она не забеременела мной, и что она жила по соседству с тобой. Посмотри сюда. - Она снова показала свидетельства и указала на их адреса. - Сначала я не обратила внимания, потому что зациклилась на нашей дате рождения и больнице, в которой мы родились. На самом деле, я не думаю, что поняла бы вообще что-то, если бы не дневник моей матери.
- В одном месте она говорила о своей соседке Поле, которая также забеременела, только за две недели до нее. Она рассказывала о том, что чувствовала себя спокойнее, когда была рядом с Полой, после первоначальных страхов — ее слова, не мои — она уговорила моего папу отказаться от своей квартиры и арендовать дом рядом с Полой. Но чем дальше развивались их беременности, тем больше первоначальные страхи возвращались, пока они не прекратили зависать друг с другом. Она сказала, становилось больно находиться рядом с этой женщиной. Эйден, имя твоей матери - Пола. Они были беременны нами.
Что это значило? То, что их матери жили рядом и тянулись друг к другу? Настолько, чтобы родить детей в один день? Почему им стало больно находиться друг с другом?
«Так ваши родители жили рядом, и вы родились в один и тот же день в одном и том же месте», - сказал Элайджа. Было что-то в тоне его голоса, что-то твердое и мягкое, что Эйден не смог определить. «Они были на одной волне? Теперь ты умеешь делать то, что раньше делала ее мать, а Мэри Энн мешала ей. А теперь мешает тебе».
Может, нет.
- О чем ты говоришь? - спросил он требовательно.
Все в машине странно на него посмотрели.
- Дайте мне минуту, - сказал он. Они продолжали хмуриться, но кивнули. Он закрыл глаза, концентрируясь только на людях в голове. - Элайджа?
«Подумай о сходствах».
Сходства. Мама Эйдена успокаивала маму Мэри Энн. Мэри Энн теперь лишала способностей Эйдена. Но тот факт, что Эйден теперь обладал той же самой способностью... Боже милостивый.
Ева выдохнула потрясенно:
«Я сложила дважды два. Ты не можешь иметь в виду...»
«Могу», - ответил Элайджа категорично.
По телу Эйдена пробежала дрожь. Мысль была настолько абсурдной и дикой. И все же, могла быть она верной?
- Ты чувствовала себя связанной с ней с самого начала, Ева, - произнес он.
«Да, так и есть, но это не значит то, о чем ты думаешь».
- Что, если я действительно затянул вас в свою голову в день своего рождения? Мы сошлись во мнении, что вы человеческие души без собственных тел. Что, если на самом деле вы духи? Что, если вы умерли в день моего рождения в больнице, в которой я был? Что, если ты, Ева, на самом деле...
«Я не могу быть ее матерью! Я просто не могу. Я бы помнила о своем ребенке».
Так и было. Ева очень даже могла быть матерью Мэри Энн.
- Если бы ты не была втянута в мое тело, да, ты могла бы помнить. Но вы были втянуты в меня или, возможно, даже вынудили себя затянуться по какой-либо причине, и ваши воспоминания смыло. Вероятно, потому, что я был всего лишь младенцем, и мой ум не был способен вмещать или обрабатывать целых четыре жизни.
«Нет», - сказала она дрожащим голосом. - «Нет. Об этом не может быть и речи».
Он не сдавался. Теперь, когда идея была озвучена, он не мог не думать об этом.
- Это объяснило бы, почему я хотел обнять ее, почему ей хочется обнять меня. Я думаю, что вы почувствовали друг друга на глубоком душевном уровне.
- О чем ты говоришь, Эйден? - донесся надтреснутый и неуверенный голос Мэри Энн из темноты.
Точно так же другая мысль озарила Эйдена. Если души действительно были запутавшимися духами, то он должен был всего лишь помочь им освободиться. Он должен был помочь им сделать то, о чем они сожалели, что не смогли сделать. Тогда, подобно Джону, они унеслись бы в потусторонний мир. У них не было бы своих тел, но, по крайней мере, у них был бы мир.
Элайджа уже предсказал это. Один из его попутчиков скоро получит свободу. Что означает, один из них собирался исполнить свое последнее желание. Будучи по-матерински столь заботливой, могла ли Ева сожалеть, что не увидит свою дочь? Не поговорит с ней, не подержит ее на руках? Было ли это то, чего она жаждала больше всего остального?
Был только один способ узнать это...
- Притормози, Райли. Я думаю, пора Мэри Энн встретиться со своей матерью.
Глава 22
Вместо того чтобы выполнить просьбу Эйдена, Райли поехал до самого мотеля. Виктория обеспечила бесплатную комнату, и вчетвером они закрылись изнутри. Довольно странно, что никто из них не говорил в течение последних двадцати минут. Мэри Энн была рада; она и так была клубком нервов.
Из всего, что ей пришлось принять за последние несколько недель — оборотней, вампиров, ведьм и фей, плотоядных гоблинов и демонов прямиком-из-ада — это было сложнее всего. Ее мать, женщина, которую она никогда не знала, была все это время поймана в ловушку в голове Эйдена? Так близко и так далеко от нее? Невозможно. Но это то, о чем дал понять Эйден. То, во что он хотел, чтобы она поверила.