- Догадался? – с фальшивой доброжелательностью поинтересовался Тукхвар. – Вижу, что догадался. Великий Най Алькотрис Нивиаар собственной персоной.
Димка сглотнул, впервые не найдя, что ответить. А Ристагон продолжил:
- Он лежит так уже давно. Не знаю, сможет ли он очнуться, и есть ли душа в этом теле, но если он очнётся, то физически будет вполне здоров. Видишь эти лампочки? Пока они синие или зелёные, здоровью твоего драгоценного отца не угрожает ничего. Но я могу сделать так, что зелёный и синий цвета сменятся жёлтым… оранжевым… красным. Когда все лампочки станут красными, твой отец сдохнет, и на этот раз всё будет окончательно.
– Так вот, – с каким-то садистским удовольствием продолжил Ристагон. – Хочешь ли ты спасти жизнь твоего отца, а, смесок?
*Автор очень сильно извиняется перед тем потенциальным читателем, который лучше его разбирается в биологии, и будет читать этот бред. Извиняет это лишь тэг «фантастика».
А это автор провёл параллели с печальной судьбой овечки Долли.
====== Глава 51. Противостояние – открытое и скрытое ======
- Так вот, – с каким-то садистским удовольствием продолжил Ристагон. – Хочешь ли ты спасти жизнь твоего отца, а, смесок?
- Что? – прошептал Димка. – Что ты такое говоришь?
- Всё очень просто, – хмыкнул Тукхвар. – Алькотрис Нивиаар дышит только до тех пор, пока ты подчиняешься мне и выполняешь мои приказы. А если вздумаешь взбрыкнуть, то я просто отключу систему жизнеобеспечения, и твой дражайший отец сдохнет окончательно и навсегда. Как тебе такой расклад? Давай, сопротивляйся, смесок, я и так получу своё, а твой отец будет мёртв. Хотя, по мне, так он и так всё равно, что овощ, но мало ли… Вдруг этот Найя тебе дорог?
- Ну, ты и мерзавец! – отозвался Димка.
- Понимаю твоё эмоциональное состояние и только поэтому прощаю… на первый раз. Кстати, думаю, что это тело всё же может испытывать боль. Не хочешь проверить? Обеспечу самый лучший обзор.
Димка скрипнул зубами. Ситуация складывалась такая, что куда ни кинь – всё клин. То, что Тукхвар может получить своё без всякой добровольности, Димка не сомневался. Только вот если он откажется, то потом всю оставшуюся жизнь придётся жить с осознанием того, что отец умер из-за него.
- Мне можно подумать? – спросил парень, старательно оттягивая время.
- Можно, – жизнерадостно оскалился Тукхвар. – Пять минут. Время пошло. А потом я всё-таки выясню, может ли тело Алькотриса Нивиаар испытывать боль.
Димка опустил голову. Неужели придётся соглашаться? Но видеть, как на его глазах будут пытать отца, было невыносимо. Значит… значит…
«Диим!» – неожиданно пробился в сознание голос Борьки, и Димка опечалился – настолько слабым и тихим он был.
«Что, Борь? Почему ты такой слабый?»
«Это место. На меня плохо действует это место… Но я всё слышал. Ты должен согласиться, – браслет стал произносить слова быстро-быстро, словно он боялся, что Димка не захочет его слушать, – пожалуйста, должен… Но сначала торгуйся, требуй гарантий. Попроси показать тебе тело отца, постарайся подойти к нему, и незаметно, умоляю, незаметно, надень меня ему на руку… Это важно, я не знаю, почему, но это очень важно, просто сделай это… Я знаю, что если тебе это удастся, то всё будет хорошо…»
«Но ведь тогда наша связь прервётся, – горько подумал Димка. – Борь, я останусь совсем один во власти этого чудовища… Мне страшно, понимаешь?»
«Диим… Я прошу тебя… Это важно, важнее всего. Если ты сделаешь это – всё будет хорошо…»
Димка судорожно сглотнул. Поднял глаза на продолжавшего победно скалиться Ристагона. И страх в его душе сменился яростью. Почему эта тварь смеет распоряжаться его жизнью? Ну уж нет! Даже согласившись, он будет бороться. И если Борька говорит, что браслет нужнее Алькотрису, значит, так и будет.
- Ну, – прервал затянувшееся молчание Тукхвар, – ты надумал?
- Мне… – хрипло выдавил Димка, – мне нужны гарантии…
- Уже начал торговаться? – оскал Тукхвара стал нестерпимо клыкастым, – умный мальчик… Может, из тебя ещё выйдет толк…
«Ага, толк выйдет, а бестолочь останется», – почему-то подумал Димка и, несмотря на всю трагичность момента, чуть было не прыснул, но сумел справиться с собой, и Тукхвар не заметил неуместного приступа веселья. Ристагон продолжил разглагольствовать:
- Насчёт гарантий – не волнуйся. Ты мне нужен, и это лучшая твоя гарантия. Я не трону твоего отца, пусть дышит, сколько отмерено, но ты… ты станешь моим любовником… и чем скорее, тем лучше… Давно мечтал трахнуть Древнего…
«Эге, да у вас комплексы, батенька… – ехидно подумал Димка. – Вот такенные…»
Но перспектива была, откровенно говоря, нерадостная. Однако Димка понимал, что обязан выполнить просьбу Борьки.
- Раз так… – нарочито неуверенно начал он, – то не мог бы ты проявить свою добрую волю… Я хочу увидеть отца. Вживую. Я ведь никогда не видел его. Сделай это, хорошо?
«А вдруг отец находится где-то в другом месте? – пронзила его мысль. – Далеко отсюда? Ведь Тлар говорил, что Алькотрис Нивиаар находится на той самой заброшенной планете… Что, если мы сейчас в другом месте? Да он просто пошлёт меня, и ничего не получится!»
- Какой ты сентиментальный… – насмешливо протянул Тукхвар. – Но ладно, сегодня я добрый. Сейчас я отключу это устройство, ты сможешь полюбоваться на своего папочку во плоти. И не вздумай дурить – я смогу тебя нейтрализовать, а после этого ни о каком договоре не будет и речи!
- Я… – тихо сказал Димка, – я понимаю… Не буду дурить. Я просто хочу увидеть отца.
- Ну, ладно, – согласился Ристагон. – Но после этого ты станешь моим. Полностью. Ты понял?
- Понял, – ответил Димка. – Пусть так и будет.
После этого Тукхвар отключил «кокон», и Димка смог встать.
- Идём, – усмехнулся Ристагон. – Я покажу тебе то, что ты так жаждешь увидеть. Вперёд иди. Я должен тебя контролировать. А то ты что-то слишком уж послушный.
Димка молча прошёл вперёд и вышел из комнаты. За ней оказался коридор, затянутый ткаными обоями в виде золотисто-коричневых языков пламени. Та же мрачноватая роскошь, что в комнате – мягкий ковёр, в котором нога утопала по щиколотку, стилизованные под старину золотистые светильники на потолке, отделанные красиво отполированным деревом двери…
- Иди вперёд, – скомандовал Тукхвар. – А когда увидишь дверь, отличающуюся от других, остановись и повернись лицом к стене.
Димка двинулся вперёд, шёл он довольно долго – коридор оказался неожиданно длинным, а двери, отполированные и украшенные резьбой, отличались в мелких деталях, но были очень похожи. Наконец показалась серебристая металлическая дверь, прямо-таки бросающаяся в глаза на фоне остальных. Димка остановился и повернулся к стене. Выдавать себя было нельзя – слишком близкой была цель. Получится ли у него подойти к отцу и надеть браслет незаметно? Парень подавил внутреннюю дрожь и постарался успокоиться – он понимал, что на карту поставлено слишком многое.
Тукхвар открыл дверь, и за ней показался новый коридор. Он очень сильно отличался от предыдущего – холодный белый цвет, вспыхнувшие бело-голубым светом яркие лампы на потолке… Даже воздух здесь был каким-то безжизненным, с лёгким лекарственным ароматом. В этот коридор тоже выходили овальные двери – тоже белые, практически сливавшиеся со стенами.
- Иди вперёд, – сказал Тукхвар. – Нужная нам дверь в самом конце коридора.
Димка только кивнул и подчинился. Белый коридор был не таким длинным, как предыдущий, но до ужаса унылым. Как ледяная пустыня. Но, к счастью, долго идти не пришлось. Коридор заканчивался ещё одной дверью – она была такой же белой, но на ней, сверху вниз, словно иероглифы, были изображены несколько непонятных Димке символов.
- Встань лицом к стене, – сказал Тукхвар, а когда Димка повиновался – открыл дверь. Помещение за ней было точно таким же, как на голограмме, и Димка сразу же подошёл к постаменту, на котором под прозрачным колпаком лежало неподвижное тело Алькотриса Нивиаар.