В 1660 году случилось важное для Шарля событие: у него появился первый клиент. Заказчики, конечно, понимали, что подмастерье помогает Жану де Грези в работе, выполняя различную поденщину, вроде чистки прессов или вымачивания кожи. Но никто и подумать не мог, что мальчик некоторые, пусть и не самые сложные, переплёты от начала и до конца делает сам. В какой-то момент старик понял, что нужно представить Шарля миру. Ведь, если не продемонстрировать заказчикам способности подмастерья, со смертью мастера тот попросту растеряет всех клиентов — и не по причине плохой работы, но исключительно потому, что никто не будет ему доверять.
Комната, в которой де Грези встречал клиентов, давила роскошью и пышностью. Стены её были отделаны кожей с различными оттисками, повсюду были полки с книгами в золочёных переплётах, а ноги гостя тонули в великолепном персидском ковре. Лучшие работы в рекламных целях были небрежно разбросаны по столу, по диванам, чтобы заказчик сразу понимал, что пришёл к профессионалу высочайшего класса. В практике де Грези случился однажды комический инцидент. Очередной клиент спросил его: «Раз у вас тут столько великолепных работ, значит, у вас много свободного времени для их создания? Значит, у вас мало заказов?» Де Грези смутился и кое-как выкрутился из неловкого положения, но впредь всегда был готов к подобным казусам. На самом деле переплёты для своих книг он делал в свободное время в качестве отдыха. Найди себе работу по душе — и ты не будешь трудиться ни одного дня в своей жизни, говорил Конфуций. Де Грези следовал этим словам всю свою жизнь. Более того, он видел, что сын тоже согласен с китайским мудрецом.
Помимо простых переплётов для монахов, Шарль самостоятельно делал и сложные переплёты — в учебных целях. При выполнении заказов одним из важнейших показателей была пунктуальность, то есть умение уложиться в выделенный срок. Сложность, например, веерных переплётов состояла в том, что одним неверным штрихом можно было уничтожить многодневную, а то и многомесячную работу — а мальчик всё ещё иногда ошибался, и де Грези не доверял ему в полной мере, если дело касалось чего-то дорогостоящего и срочного. Но в процессе постижения законов мастерства Шарль так или иначе работал над различными техниками, и в результате этих его тренировок образовалось некоторое количество прекрасных переплётов, выполненных порой в очень непростом ключе. Именно эти работы и разложил господин де Грези у себя на столе перед визитом очередного клиента.
Последним был герцог де Морни, точнее его представитель, некто де Шартре, вышедший из разорившихся дворян пройдоха, правая рука влиятельного и богатого сеньора, вхожего к самому королю. Де Шартре столь долго торговался и так старательно делал вид, что де Морни ограничил его в затратах, что де Грези не выдержал и предложил послу компромиссный вариант. Для книги стихотворений собственного сочинения герцог хотел мозаичный переплёт в стиле а-ля фанфар (конечно, Шартре подобных терминов не знал, но переплётчик понял, чего желал сеньор, по словесному описанию), причём платить был готов разве что как за блинтовое тиснение без излишеств. Де Грези увидел в этой ситуации свои преимущества: шанс дать Шарлю действительно сложную работу.
И старый переплётчик предложил де Шартре: «Я соглашаюсь на вашу цену, и книга будет готова в срок, и все требования будут соблюдены, только сделан переплёт будет не мной, а моим сыном и подмастерьем Шарлем». Де Шартре тут же согласился, подразумевая, что о подобном «обмане» герцог ничего не узнает. Но де Грези добавил, что самолично отправит герцогу письмо с условиями договора. Такого герцогский посол допустить не мог и начал спорить, после чего в отвратительном настроении и, так ни о чём и не договорившись с переплётчиком, ушёл прочь.
Но де Грези знал, что делал. В тот же день он всё-таки написал де Морни письмо, где обрисовал своё предложение, достоинства сына и поведение де Шартре. Через два дня он получил от герцога ответ с согласием на подобный шаг. Господина де Шартре переплётчик более никогда не видел: скорее всего его перевели на работу, требующую меньшей гибкости и деликатности. Вместе с письмом к де Грези пришла собственно подшивка отпечатанного сборника. Бегло пролистав её и не найдя там ничего скабрёзного (даром что стихи были отвратительны), старик передал работу сыну.