Капитан опять презрительно хмыкнул.
- У меня к вам будет еще одна просьба, - тихо произнесла Света.
- Вы злоупотребляете моим терпением.
- Да, я знаю, но насколько я вижу, вы очень добры и всё мне прощаете, - улыбнулась она ему.
У капитана перехватило дыхание от этой улыбки. Испугавшись, что он сейчас сдастся перед этой чарующей его женщиной, он жестко ответил:
- Я ничего не прощаю, просто пытаюсь понять, до каких пределов может дойти наглость бесправной рабыни.
Света обреченно вздохнула, но отказаться от своей мысли уже не смогла.
- Я прошу вас дать мне возможность встретиться с нотариусом и написать доверенность на дочь на право управления моим депозитным счетом. Вы же слышали, банкир без доверенности не разрешает деньги снимать, а когда Настя вернется домой, она сможет перевести эти пятнадцать тысяч с моего счета на счет предприятия и закрыть мой долг.
- Хорошо, это я могу устроить. Отправляйтесь в кубрик.
Света, спотыкаясь почти на каждом шагу, пошла к спуску в трюм. На ходу она оглянулась и увидела, что Джек провожает её взглядом, но остался лежать рядом с хозяином. Ей тоже захотелось полежать вот так рядом с псом у ног этого мрачного капитана.
Другие женщины уже спали на тюфяках. Света взбила свой тюфяк попышнее и тоже растянулась для сна.
Капитан остался на корме, смотря в черное пространство.
«Чего я так взвинчиваюсь из-за этой женщины? – думал он. – Кто она мне? Ну, русская, сколько их через меня прошло и русских и не русских! Почему я не могу её послать ко всем чертям? На кой черт она мне нужна? Её никто не купит дороже половины той цены, которую я за неё заплатил. Дочь – девственница, вот эту можно было бы в три раза дороже продать, но я зачем-то обещаю её выпустить за те же двенадцать тысяч, что и заплатил. Что со мной?»
- Сэр, впереди Мапуту, заходить будем? – услышал он вопрос Мамбиго.
Английская речь была более привычной для него, он уже несколько лет не говорил по-русски. Может из-за этого его так подбило на сентиментальность?
- Да, нужно заправиться водой перед дальней дорогой и сбыть рабов, они мне надоели, - ответил капитан.
Он прошел в свою каюту и бросил в угол сумку Светланы. Прошел вдоль каюты несколько раз, потом опять схватил сумку и вытащил из неё кошелек. Он заметил в кармашке кошелька мужскую фотографию и теперь ему не терпелось увидеть того, кого возможно любит эта женщина.
Фотография была старая, выцветшая, с неё на капитана смотрело его собственное молодое лицо. Он даже помнил, как ходил в старый дом культуры фотографироваться для военного билета. На голове капитана зашевелились волосы.
Кто она? Почему у неё в кошельке его фотография? Неужели спецслужбы пронюхали, что он жив и подослали её на разведку, а может и для убийства?
Он вытряхнул всё содержимое из сумки. Полотенце, помада, косметические карандаши, ключи, записная книжка в твердой обложке, ручка, магазинные чеки. Ничего странного. Он открыл записную книжку.
Почерк похож на Светин, только более растянутый. Перечень дел, названия фирм, фамилии каких-то людей, даты, номера рейсов, адреса. Иностранные адреса и телефоны тоже есть. Это уже интереснее. Он пролистал дальше. Неожиданно из загиба обложки выпала фотография. Это была его фотография, когда он лежал без сознания в Секторе Газа после столкновения с тем сумасшедшим. Откуда это у неё? Кто его фотографировал? Главное, кто ей дал это фото? Явная шпионка, он уже не сомневался.
***
Утром в кубрик ввалились двое матросов, грубыми окриками разбудили женщин и заставили одеться, собрать скарб и выйти на палубу. Женщины поднялись, причесались и потянулись наверх по трапу.
На палубе уже стояла группа рабов-мужчин, отдельно девушки и в третью кучу матросы спихивали поднимающихся женщин.
Корабль стоял на приколе в порту какого-то города, за бортом была спущена шлюпка, в которой суетился один из матросов.
Палубные матросы, подгоняя людей автоматами, стали рассаживать пассажиров в шлюпку. Света в отчаянье бросила взгляд на Настю.
«Неужели всё-таки передумал?» - Она прокручивала в голове весь вчерашний разговор с капитаном и соображала, где же она всё-таки прокололась и обозлила его. – «Или он и не собирался отпускать девочку? Просто решил навариться на ребенке, поэтому разыграл комедию с покупкой матери?»
Перед самой металлической лестницей её грубо дернули за руку, утаскивая из общей толпы женщин.
- Ты здесь будешь стоять, - бросил ей на ломаном английском языке хмурый и лохматый матрос.