— Я ненадолго...
— Оно и не будет долго. Вот сейчас разожгу, так он сей момент закипит... Самовар, что надо...
Сидор снял пальто, повесил его на гвоздь в стене и сел у стола. Клим начал разувать левую ногу, чтоб сапогом, как советовал Сидор, разжечь в самоваре уголь. Снимая сапог, увидел — на сверкающем носу самоварного крана висела крупная светлая капля воды и медленно покачивалась, но не падала. Клим тронул ее пальцем, и капля расползлась и пропала. Минуту он молча смотрел на кран, потом поднялся, поставил сверху на самовар, голенищем вниз, сапог и начал раздувать уголь. А Сидор взял с табуретки газету, развернул на голом столе ее широкое серое полотно и застыл взглядом на строчках густого тусклого шрифта.
К Климу, когда зашуршал Сидор газетой, опять вернулись неудовлетворенность и злость на себя. Теперь ему захотелось унять эту злость с помощью Сидора. Надевая сапог, он проговорил:
— Ненавижу!.. Одно еще ненавижу я у нас, что очень часто мы правду не говорим о себе...
Сидор положил ладонь на газету и поднял голову.
— ...Самим себе не говорим правды,— продолжал Клим,— и сами не знаем потом, что у нас под боком творится.
Сидор улыбнулся.
— Ты о чем это, отец?
— А про то, что какого черта крутить перед самим собою? У нас же, кажется, этого не полагается.
— А-а!.. очередное выступление против советской власти. Ну, ну, поворчи, отец,— шутя, проговорил Сидор,— поворчи. Что это сегодня с тобой приключилось?
— Ты меня, братец, не пугай, будто я против советской власти, я ее, может, больше тебя люблю, но вот спрашиваю тебя, почему газеты не пишут правды о том, что у нас происходит?
— Где? Что происходит?
— Где? Что? Вот и сам ты ни черта лысого не знаешь. А еще, как говорят, секретарь... Ну, зачем скрывать? Скрывают, а из-за этого сплетни разные ползут, болтают вокруг разное, и сам черт не разберется во всем этом... Тут ведь такое дело, что его потихоньку, тайком не сделаешь, да и незачем тайком делать...
— Да ты о чем говоришь? — уже серьезно спросил Сидор.— Ты толком скажи.
— Да о колхозах... читаешь газету, так там только и пишут, что организовали: там организовали, тут организовали, там столько процентов, а как организовали, об этом, небось, не пишут. Как читаешь, так все славно и гладко у них там, а на рынке мужики черт знает что говорят...
— Не всему надо верить, что говорят, да еще на рынке...
Клима эти слова немного смутили. Он сам всегда не любил новостей, которые приносила жена с базара, ругал ее за них, и теперь ему стало неловко, что сам он базарными слухами мотивировал свое настроение, и он становился мягче, но, не сдаваясь, все еще продолжал:
— И я всему не верю. Но если говорят, значит, хоть толика правды есть... Добровольные колхозы у нас? Добровольные, так? — спросил оп. И, не дав Сидору возможности ответить, говорил опять и горячился: — Добровольные работники приезжают в деревню, и, черт знает, что творят там, лишь бы вовлечь мужика. Мужик идет, конечно, пойдет, как же не пойти, если запугают. Но мужик хитер. Он слушает тебя, молчит, а свое думает... Ты ему свое, а он свое... Он свое думает, что, если гонишь, значит, как говорят, что-то не так... Как же он поверит, что это для его пользы, если его запугали. Он пойдет, как говорят, запишется, а работать не будет, будет волком в лес смотреть, на хутор. А если работать не будет, какая ж от этого польза колхозу?.. А ты погоди, знаю я, как там объясняют. Если бы объяснили да убедили, не то было бы, а то что-то объяснения того и не видать, а мужик ногами в колхоз будто идет, а руками на рынок тащит корову да за двенадцать рублей отдает коняку на шкуру... А пахать весной чем будет? Если бы объясняли, не потащил бы... курица двенадцать рублей и конь двенадцать. На шкуру, бери только... Так если уже на то пошло, почему бы государству не скупить коней, чтобы не дать их уничтожить, потому что спекулянт, как говорят, берет и на шкуру уничтожает.
Сидор поднялся из-за стола, подошел к Климу, чтобы успокоить его.
— А ты, отец, спокойнее, не волнуйся,— сказал он,— о таких искривлениях и в газете писали, за это не хвалят...
— Искривления... Ты меня не учи, я понимаю, что партия не так указывает делать, но почему газета не учит, как надо делать, а только о процентах пишет...
— Ей-богу, пошлем тебя, отец, на коллективизацию.
— А думаешь, не поехал бы? И еще как бы сделал. Лучше, чем многие другие... На такое дело, раз революция полная в хозяйстве, как говорят, надо посылать людей с головою, кто и политику, и хозяйство хорошо понимает, а не тех, кто языком лишь исправно чешет. А вот они и делают так, что потом и черт не разберет, кто виноват.