— Да ты погоди...— Сидор махнул рукой.
— Чего мне ждать? Пускай работают лучше, показать надо, а не так... Не все испоганили? Да если бы все, разогнать надо было бы таких работничков... Не всюду... Но и немало.
Сидор опять отошел к столу и, сидя, спокойно слушал и по слову вставлял в речь Клима, охлаждал ее. Клим и сам уже чувствовал, что успокаивается, и, чтобы не сдаваться сразу, легко, он нарочито зло говорил, стоя над самоваром:
— Все хозяйство к черту уничтожить так можно. Не скажут толком мужику, что к чему, болтают, а тот думает, что отнимают, и тащит на рынок, а потом у него ничего не будет, ни в колхозе... за двенадцать рублей коняку отдает, а то и просто бьет, калечит, лишь бы не сдать в колхоз... Нахозяйничаешь с такими... а если бы объяснили как следует, разве он поступал бы так? Этим бы и шептунов разных били...
Сидор молчал и потихоньку улыбался, ожидая, когда Клим выговорится и замолчит. Он слишком хорошо знал характер Клима. Начни очень уж хвалить что-нибудь, как Клим сердито начнет хаять то же самое, придираться, искать самую маленькую прицепку, чтобы доказать, что хваленое не заслуживает похвальбы. А начни сам охаивать что-нибудь, Клим так же ожесточенно будет защищать. Чувствуя себя полным хозяином жизни, строящейся вокруг него, Клим считал себя вправе ругать то, что по его мнению было не совсем хорошим, но, ругая сам, в то же время не позволял хаять жизнь кому-нибудь другому. Таков уже характер. И Сидор, молча улыбаясь, любовался Климом, ждал, когда он замолчит.
Самовар зашипел, забулькал, казалось, и он потихоньку довольно смеется над Климом. Вырвался из самовара и пошел сизыми столбиками пар. Клим быстренько снял с самовара жестяную приставную трубу, и самовар немного присмирел, пар из него пошел медленнее.
Из крана в большой белый размалеванный чайник ручьем бежал кипяток. Клим на корточках стоял у самовара и, держась за край рукой, заглядывал в чайник. Там суетились — то тонули, то всплывали наверх — темно-бурые чайные палочки.
Сидор свернул газету, положил ее па край стола и, улыбаясь, спросил:
— Чай, значит, готов? А где же хозяйка?
— В кооперации где-то, а чай мы без нее пить будем, она потом попьет,— ответил Клим.
— А я таки, признаться, с охотой попью, промерз немного на улице.
Клим поставил чайник наверх на самовар, осторожно взял самовар за уши и перед собою понес его на стол. Самовар все еще ворчал и шипел, подразнивая своим теплом. Сидор, склонившись над столом, вглядывался в сверкающий самовар. Оттуда, с гладкой поблескивающей поверхности его боков, улыбалось Сидору широкое, растянутое в стороны незнакомое лицо. Сидор невольно захохотал.
— Ты чего это ржешь? — спросил Клим.
— Увидел себя в самоваре, давно себя не видел.
— А-а-а! Гм... нашел, называется, работу человек.— Клим улыбнулся.— А знаешь, я, ей-богу, поехал бы теперь в деревню — так на месяц, на два и здорово там работал бы. Напрасно беспартийных не посылают.
— Почему не посылают? Вот и пошлем, погоди немножко. Тогда, отец, наведешь там порядок.:.
— И наведу...
Пили чай. Клим наливал его из стакана в блюдечко, подолгу ждал, пока он совсем остынет, и тогда пил. Между глотками говорил:
— И на заводе надо было бы, как говорят, порядок навести. Не хватает его. Не хватает хорошего хозяйственного глаза. Разве есть толк в нашем литейном? Разве это работа? — Клим опять заговорил зло.— Не предмет дают для обработки, а лом. Гонят в отходы чугун, портят. Да если бы на хорошего хозяина, он бы так подтянул, а мы возимся, уговариваем...
— Опять заворчал. А разве наказаниями что-нибудь сделаешь тут? От одних наказаний толку мало.
— Мало. Ты их уговаривай еще, а они в отходы.
— Не-ет! Надо, чтобы не только администрация говорила, а чтобы сами рабочие, чтобы вот вы, токари.
— Ты секретарь, почему этого не сделаешь?..
— Дай же мне, отец, хоть слово сказать. Я за этим к тебе и пришел.
Клим замолчал. Но не успел Сидор начать разговор, как Клима опять прорвало:
— Взял бы, как секретарь, подзадорил наших хлопцев, у нас дружные, мы бы их и подтянули.
Сидор развел руками.
— Вот тебе и на. Дай же мне сказать. За этим, говорю, и пришел я к тебе. На бюро мы обсудили. А теперь я к тебе пришел, чтобы ты это организовал. Понимаешь?
— Я-то понимаю,— ответил Клим.— А ты подсоби. Приди к нам на летучку и сказани слово, а то у меня не так складно получается.
— У тебя не получается! Как же! Целый час говорил, мне слова не дал вымолвить, и у него — не получится... Условились?
— Ну, конечно. Я зря не говорю.