– Хендрикс, – простонала я.
– Мой член такой твердый для тебя, детка. Все эти звуки, которые ты издаешь... – он прервался, так и не закончив.
– Теперь опусти руку ниже, Офелия. Медленно. Коснись для меня своей киски. Она мокрая?
У меня перехватило дыхание, когда я коснулась себя.
– Сочится влагой.
– Я бы испробовал ее, если бы был там, – прошептал он.
– Мне так хорошо, Хендрикс, – простонала я.
– Разведи свои половые губы пальцами, детка. Покружи кончиками вокруг клитора.
Мое дыхание ускорилось. От его тяжелых вздохов в мое ухо, и того, что моя ладонь находилась между бедрами, спина выгнулась, немного приподнявшись над кроватью.
– Поиграй своими сосками. Я бы не отказался вновь их испробовать, если бы был там, – произнес он, и я сжала соски, крутя их между пальцами.
– Хендрикс, я... Я...
– Убери руку от своей киски, Офелия.
– Что? Но...
– Никаких «но». Убери руку и слушай меня.
Я уступила его просьбе, но когда уже собиралась высказать протест против его слов, голос Хендрикса остановил меня.
– Мой член твердый, как камень. Я уже истекаю предсеменем для тебя.
– Ты все еще сжимаешь свой член? – выдохнула я.
– Да, я сжимаю свой твердый член, детка. Уверен, что вокруг меня ты будешь, как плотная перчатка. Я могу представить тебя под собой. Руки связаны, ноги раздвинуты, спина выгнута. С твоих губ будут срываться стоны, а глаза ты станешь щурить все сильнее при каждом моем толчке.
Я сглотнула. Мое сердце билось, как при марафоне. Я задыхалась. Мое тело было покрыто испариной, а стенки влагалища сжались от произнесенных слов и пошлостей.
– Хендрикс... Я... Мне нужно коснуться себя, – произнесла я. Мои слова превратились в стон, когда я услышала его смешок.
– Стенки твоей киски сжимаются, детка? Они бы старались сдавить мой член, если бы я был внутри тебя прямо сейчас, – сказал Хендрикс хриплым голосом, и я снова застонала, сжимая колени вместе.
– Хэн, пожалуйста, – взмолилась я. Не знаю, почему не прикасалась к себе, пытаясь прекратить свои страдания, но мне слишком нравилось происходящее, чтобы останавливать это.
– Погрузи два пальца в свою киску, Офелия.
Ему не нужно было просить дважды. Я всунула два пальца во влагалище, и моя спина выгнулась. Я громко застонала.
– Черт, добавь еще один, детка. Еще один палец должен быть внутри тебя. Толкай их сильнее, как трахал бы тебя я, находясь рядом.
Толкая пальцы внутрь и обратно, я забыла обо всем, кроме удовольствия. Я извивалась, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы получить разрядку.
– Потри ладонью клитор, Офелия. Прижми его рукой. Я слышу звуки, которые исходят от твоей киски, – проговорил он. – Черт побери, детка, – протянул он, и я услышала его стон.
– Хэн, я кончаю. Кончаю.
– Давай вместе, детка. Когда я скажу «сейчас», – попросил он, и я прикусила губу, останавливая свой оргазм, чтобы подождать Хендрикса.
– Сейчас! – приказал он, наконец, и я вскрикнула. Я кончила, снова и снова повторяя имя Хендрикса.
Когда мы, наконец, выровняли дыхание, то начали смеяться.
– Мне нужно увидеть тебя, Офелия. Встретимся завтра возле кафе, – произнес он, и я замерла.
Так интригующе, когда все было окутано тайной, и мне не хотелось разрушать это. Я не хотела упустить волнующие ощущения.
– Не думаю, что это хорошая идея, Хэн, – пробормотала я.
Некоторое время он молчал, но потом все же ответил:
– Хорошо, если ты так хочешь. Я попытаю удачу в следующий раз.
Я улыбнулась.
– Кто сказал, что этот следующий раз настанет?
– Я припасу немного Феликс Фелицис, – ответил он.
Я рассмеялась.
– Спокойной ночи, Хендрикс.
– Сладких снов, сексуальный кошачий вор, – отозвался Хэн, и я сбросила звонок с широкой улыбкой на лице.
ГЛАВА 9
Хендрикс
– Напомни мне, почему я согласился придти сюда, – произнес я, затягивая белый галстук, грозивший меня задушить.
– Потому что это Рождество, Хэн, – саркастично отозвался Картер, прислонившись к барной стойке, возле которой мы стояли весь последний час. – Ты ведь любишь Рождество. Посмотри на все эти... чудесные украшения, – я осмотрел помещение, представляющее собой взрыв красного, зеленого и золотого цветов. Я был готов признать, что это выглядело празднично, но мне было не до этого. Сейчас я хотел бы быть в своей постели с телефоном, слушая, как кончает Офелия. Вместо этого я вынужден был торчать здесь возле бара, потому что она не согласилась выпить со мной кофе. – Кроме того, это отличная возможность пообщаться. Здесь много важных людей с большими-большими деньгами.
Я застонал, посмотрев на Картера.
– Ну, это штуковина зудит, – произнес я, почесав щеку под красной маской, украшенной омелой. Я всегда был за переодевания, но это дерьмо было просто смешно. Вздохнув, я подал знак бармену налить еще виски. Тема вечеринки этого года – «Рождественский маскарад», и каждый должен был носить красный, зеленый, золотой или белый цвета. Я бы лучше нарядился Сириусом Блэком. Мой член дернулся от воспоминания о прошлой ночи и причудливых секс-сообщениях.
– Прошу прощения, – Картер вырвал меня из фантазий, – мне нужно взглянуть на олениху и ее грудь.
Я проследил за его взглядом и заметил девушку, одетую в красное и с маской оленя.
– Нет, – произнес я, хватая его за руку. – Ты не оставишь меня одного. Если мне нельзя отвлекаться, то и тебе тоже.
Картер оттолкнул мою руку.
– Оу, этот красавчик боится остаться один? – отрывисто бросил он. – Я круглый год вижу в очереди твою задницу и просто обязан засунуть лицо в сиськи этой красотки. А теперь оставайся здесь и веди себя хорошо, – закончил Картер и ушел.
Я все еще стоял с открытым ртом, когда друг подошел к девушке-оленихе. Протянув к ней руку, он что-то зашептал ей, она захихикала, а потом оба растворились в толпе.
И в этот момент я заметил ее.
Видение в мерцающем платье, чей цвет находился где-то между белым и золотым. Оно облегало каждый ее изгиб. Вырез был глубоким и V-образным, заканчивающимся прямо между ее грудей. Ткань платья плотно обтягивала ее живот и пышные бедра. По правой ноге шел высокий разрез, и с каждым сделанным женщиной шагом, я видел мелькавшее сливочного цвета бедро. Ее лицо было спрятано за сверкающего цвета снежинкой и окружено золотистым ореолом белокурых волос, перекинутых через плечо.
– Счастливого Рождества, – пробормотал я. Мое тело неожиданно завибрировало от напряжения. Глаза незнакомки сканировали толпу, глядя сквозь меня, а потом на мгновение мазнули по мне быстрым взглядом, прежде чем направиться дальше. Женщина повернулась ко мне спиной, и у меня перехватило дыхание, когда я это заметил. Платье оказалось без спинки, там были лишь снежинки сложной формы, выполненные из блесток.
– Не так быстро, маленькая Снежинка, – я оттолкнулся от барной стойки и направился за женщиной, мои глаза ни на миг не выпускали ее из вида, пока я шел за ней сквозь толпу.
Я обхватил ее руку, когда, наконец, достиг женщину, и когда она обернулась, я был еще сильнее загипнотизирован. Ее ясные голубые глаза обрамлял темный макияж, отлично сочетавшийся с бело-золотой маской.
– Ты прекрасна, – произнес я, а она удивленно моргнула. Я не услышал ее голоса из-за музыки, громкого смеха и болтовни подвыпившей толпы вокруг нас, но жест незнакомки был совершенно ясным. Она не слышала меня. Я склонился к ее уху. – Я сказал, что ты чертовки красива, – мне пришлось кричать, чтобы незнакомка меня услышала, но это сработало. Женщина моргнула, а на ее пухлых губах появилась легкая улыбка. – Потанцуй со мной, – снова прокричал я ей в ухо.
Я не стал ждать ее решения. Это не было вопросом, поэтому я повел ее на танцпол. Когда мы достигли его, я притянул ее к своему телу и вдруг занервничал, что эта женщина оказалась в моих руках. Не потому, что держал в объятиях незнакомку, а опасался стать неуклюжим, как подросток, пытаясь коснуться всех ее изгибов сразу. Глубоко вздохнув, я заставил себя контролировать движения, когда заскользил руками по ее талии к заднице и немного сжал ее, прежде чем вновь поднять руки. Тело незнакомки расслабилось рядом со мной, ее восхитительные изгибы вжимались в мои твердые мышцы. Ее макушка достигала моего подбородка, а аромат волос наполнял ноздри. Сладкий цветочный запах. Он казался странно привычным, но я был не в силах его опознать. Все в ней казалось удивительно знакомым. Словно я знал ее много лет. Она улыбнулась мне, и ее глаза захватили меня в плен. Хотел бы я увидеть ее лицо, чтобы во всем разобраться.