– Как тебя зовут? – пробормотал я, но она лишь снова показала на уши. Эта музыка делала разговор невозможным, поэтому я оставил эту мысль и стал наслаждаться чувственной перегрузкой из-за женщины в моих объятиях, пока мы раскачивались под мелодию. Я не знал четвертый ли это стакан виски или же дело в аромате незнакомки и ощущении ее близости, но я был словно под гипнозом. Очарованный, я склонил голову. Медленным движением я осторожно накрыл ее губы своими. Ее голова немного откинулась назад, наши губы едва соприкасались. Ни один из нас не посмел пошевелиться, слишком испуганный, чтобы разрушить это волшебство, под действием которого мы находились. Наши взгляды скрестились. Мое сердце гулко стучало в груди, когда я, наконец, мягко прижал свои губы к ее губам. Я выжидал, остановит ли она меня или разрешит продолжить, и когда ее губы приоткрылись, мой язык нежно вошел в ее рот, коснувшись языка незнакомки. Это походило на удар электричеством по моей нервной системе. Шок был таким огромным, что все остальное перестало иметь значение.
Наш поцелуй углубился. Начавшись как мягкий и нежный, теперь он превращал мою кровь в жидкий огонь. Наши языки сплетались друг с другом, я пил вкус шампанского с ее губ и почувствовал дрожь в груди, когда женщина застонала. Я не мог насытиться ею. Меня поражало, что я даже не знаю ее имени, но в этот момент мне было все равно. Я мог стоять здесь и целовать ее целую вечность. Чем и занимался. Целовал незнакомку, пока не потерял самого себя в ощущениях, мои руки впились в ее тело, сжали ее задницу, чтобы прижать женщину еще ближе. Я не знал, как долго это продолжалось, но когда нас кто-то толкнул, заставив оторваться друг от друга, я был до абсурдного зол.
– О, извините, – прокричал виновник – пьяный мужчина средних лет в маске Крампуса[10]. Мне хотелось засунуть немного угля в его носки прямо сейчас. – Какая вечеринка, а? Лучшая за все времена, – сказал он и пролил вино на мой белый смокинг. – О, мне так жаль. Давай помогу тебе с этим, – мужчина выдернул из кармана платок и принялся неуклюже втирать красное пятно, лишь усугубляя ситуацию.
– Нет, все нормально, – вежливо отпихнул я его. – Наслаждайся остатком вечеринки, – я отвернулся от него, чтобы вернуться к моей Снежинке, но она ушла. Исчезла, словно я придумал ее.
Придумал? Я только что вообразил себе все это? Насколько я был пьян? Я выпил не так уж и много. А может, кто-то подсыпал нечто в мой напиток. Господи, мне требовался свежий воздух.
Проведя рукой по лицу, я направился к дверям, ведущим на балкон. К счастью, на огромном балконе с видом на город больше никого не было. Да и кто в здравом уме выйдет сюда зимой? Ну, кроме тех, кому требуется протрезветь. Глубоко вздохнув, я прошел к перилам и обхватил их ладонями. Я разглядывал город, пытаясь оценить события прошедших нескольких дней.
Мог ли я сойти с ума? В том смысле, что последние дни были поистине странными. Во-первых, ситуация с Бо и записками, потом – секс-сообщения на тему «Гарри Поттера». А теперь появляется женщина-снежинка и исчезает, как призрак. Может, мне было плохо, а все это – странный загадочный сон, вызванный пищевым отравлением. Было бы мне холодно в лихорадочном сне? Я задрожал. А ночная испарина – обычное явление при всем этом?
Я ущипнул себя. О, нет. Все было по-настоящему.
Я испустил разочарованный вздох и развернулся, чтобы найти Картера и сообщить ему, что поеду домой, но замер, когда снова заметил Снежинку.
Она стояла спиной ко мне по ту сторону стеклянных дверей. Покачав головой, я закрыл глаза, досчитал до десяти и только потом открывал их снова. Женщина осталась на месте.
Полный решимости, я шагнул вперед, распахнул дверь и вытащил Снежинку к себе на балкон. Проигнорировав удивленный возглас незнакомки, я захлопнул дверь, а потом обхватил хрупкое плечо и прижал к стене рядом с проходом, отгородив нас от взглядов. Мы так и стояли, глядя друг на друга, наши грудные клетки вздымались, а дыхания превращались в белые облачка в морозном ночном воздухе.
– Ты настоящая? – прошептал я, снова осмотрев женщину, а потом мой рот обрушился на ее губы. На мгновенье она стала сопротивляться, но сразу за этим мы вернулись к тому, что было у нас на танцполе. Только в этот раз все было каким-то отчаянным. Не было и мысли действовать медленно и нежно. Существовали только наши руки, губы и укусы зубов. Ее руки стали стягивать пиджак с моих плеч, а я стянул вниз бретельки светлого платья. Я разорвал наш поцелуй, чтобы посмотреть на обнаженную грудь снежинки. Она ощущалась тяжелой в моей ладони, а сосок затвердел от холода. Черт возьми. Я склонил голову, чтобы взять его в рот, и мои уши наполнили женские стоны, когда я пробежался языком вокруг твердой вершины. Руки незнакомки запутались в моих волосах, удерживая мою голову в этом положении, когда она вжала грудь глубже в мой рот.
Другой рукой я подобрался к ее обнаженному бедру и сжал его, оборачивая ногу женщины вокруг моей талии. Нащупав молнию на застежке брюк, я освободил свой член. Я отчаянно нуждался оказаться в ней. Моя рука двинулась, чтобы найти ее трусики, но Снежинка, как оказалось, не носила их.
– Черт, – проворчал я, когда мои пальцы проскользнули в ее киску. Женщина уже была такой влажной. – Это по-настоящему? – я искал ответ в ее глазах, но она была не способна мне его дать. Вместо этого Снежинка притянула к ее рту мои губы, и я вновь потерял контроль над собой, мой член оказался прямо напротив ее киски.
ГЛАВА 10
Офелия
Я сгорала.
Горела в огне на холодном зимнем воздухе.
Я мучилась от нетерпения, пока он надевал презерватив.
– Пожалуйста, – простонала я, когда незнакомец в маске с омелой стал дразнить мою киску большим и твердым, как сталь, членом.
Я не знала, кто этот парень между моих ног, но мне не было до этого никакого дела, пока он терся о мою киску. Я не была незнакомкой на одну ночь. Но такие связи – единственный способ заняться сексом с моим жестким графиком написания романов. К сожалению, мои совершенные герои с их недостатками не выходили со страниц, чтобы заняться любовью в моей писательской пещере. А дикая ночь секса с кем-то, кого ты не знаешь, в некотором роде освобождает. Но все же это было для меня ново. Такое желание к кому-то, с кем только познакомилась, столь сильная похоть...
Его пальцы впивались в мою кожу, его тело содрогалось от напряжения, в попытке, вероятно, удержать контроль. Эти чувства были взаимны.
– Черт, это не будет нежным, – скривился он и ворвался в меня одним быстрым толчком.
Я заглушила свой крик, прижав губы к его шее. Я выгибалась в объятиях мужчины, чувствуя боль и наслаждение. Он позволил мне приспособиться к его размеру, а потом грубо поцеловал мои губы, на что я ответила с таким же голодом.
– Держись крепче, Снежинка, – сказал мужчина, а потом стал вбиваться в мою киску так, словно хотел ее уничтожить. Черт, я даже хотела, чтобы он это сделал.
Мы сплетались губами, языками, впивались в друг друга зубами и ногтями, пока незнакомец толкался в меня. Я прижала его сильнее, моими каблуками на его заднице понуждая двигаться резче. И он двигался просто превосходно, вбиваясь в меня под идеальным углом, чтобы тереться о каждую мою чувствительную точку, толкался в самом правильном темпе, чтобы заставить меня извиваться от удовольствия в его руках.
10
Кра́мпус – легендарная фигура в фольклоре альпийского региона, спутник и одновременно антипод Николая Чудотворца, а также название обходного обряда в ночь с 5 на 6 декабря.