- Он пытался. Между прочим, он хотел завязать после первого же налета, но не сумел стащить маску, и ему пришлось устроить налет на следующий банк. Потом он перебрался в Калифорнию и сделался убежденным проповедником. А когда он скончался, тетушка Лула Мей прислала мне его маску. В сопроводительном письме говорилось, что эта маска была для дяди Арни самой почитаемой реликвией. Он хранил ее рядом с Библией, изданной еще при Якове I.
- Что ты говоришь? - Я нечаянно смахнула драгоценную маску на пол. Кстати, Джей-Кат, ты уже решила, чем будешь заниматься в ближайший уик-энд?
- Да, как ни странно.
- И чем же? - Я относилась к Джей-Кат, как к дочери или, в крайнем случае, как к младшей сестренке, а потому имела право задавать такие вопросы.
- Я буду поп-корн нанизывать.
- Зачем? - вылупилась я.
Джей-Кат посмотрела на меня как на полоумную. - На Рождество.
- Но до Рождества еще почти полгода.
- Я знаю, но перед Рождеством я вхожу в такой раж, что почти половину съедаю сама. Поэтому в этом году решила начать заранее. Может, тогда к Рождеству мне их хватит, чтобы дважды обернуть вокруг елки.
- Помощь не нужна?
- О, Абби, я буду очень рада тебя видеть, только, боюсь, поболтать нам не удастся. Чтобы не искушать себя, я заклею себе рот скотчем.
Черт, вот не кстати. - Я с радостью приехала бы сама, однако дел у меня невпроворот, - сказала я. - Впрочем, есть у меня на примете один паренек, который только счастлив будет составить тебе компанию.
- Абби, - восхитилась Джей-Кат, - неужели ты сводничаешь?
- Еще как, - рассмеялась я. - Между прочим, он тоже из Шелби.
Джей-Кат восторженно взвизгнула. - Боже мой, Абби, ты просто ангел. А как его зовут?
- Фамилия его, э-ээ... Бауотер. К сожалению, имени я его не знаю, но могу узнать. Он из полиции Шарлотта. Я зову его просто "сержант Бауотер".
Джей-Кат весело захихикала. - Джейн Бауотер! А что, мне нравится. Он хоть симпатичный? А я ему понравлюсь?
- Не волнуйся, зайчик, вы с ним похожи как две капли воды. Или, скорее, как... Ладно, об этом потом, а пока лучше поднажми на газ. Ты даже разрешенный лимит скорости до сих пор не превысила.
- Слушаюсь, босс! - Молодцевато отсалютовав, Джей-Кат пришпорила своего механического жеребчика, но, оставив позади пару кварталов, опять сбросила скорость. - А что это у тебя в простыне? Не Матвей?
Я потупила взор. - Это вообще-то наволочка, зайчик. И, по-моему, она не мяукает.
- Боже мой, он умер? - ужаснулась Джей-Кат.
Я терпеливо вздохнула. - Матвей Бен-Мур дома, целый и невредимый. - А вот это, - я с нежностью огладила драгоценный сверток, - должно сделать меня баснословно богатой женщиной.
Ближайший ко мне глаз Джей-Кат - второго я в этот миг не видела расширился до размеров среднего тазика для белья, а от вздоха в машине на мгновение образовался вакуум. - Абби, неужели ты родила ребенка?
Хотя ростом я от горшка два вершка, да и ремень безопасности мешал, и тем не менее я исхитрилась, протиснув левую ногу между сиденьем Джей-Кат и педалями, надавить ступней на подъем ее правой ноги, усилив давление на акселератор. Маленький автомобильчик резво рванул вперед.
Роб Гольдберг открыл дверь своих апартаментов в многоквартирном доме, прежде чем я сумела отыскать кнопку звонка.
- В чем дело, Абби? - встревоженно спросил он. - С тех пор как ты позвонила и сказала, что дело у тебя крайне срочное, я себе просто места не находил. - Он окинул взглядом черное одеяние Джей-Кат. - Что, у вас кто-нибудь скончался?
- Кот ее еще жив, - заверила его Джей-Кат. - Абби не признается, но, по-моему, она только что родила. Скажите, Роб, вы замечали, что она беременна?
Я нежно втолкнула Джей-Кат в самую ухоженную гостиную на американском побережье Атлантического океана. Роб вместе со своим закадычным приятелем и компаньоном Бобом, тоже занимается антикварным бизнесом. Их салон "Изыск и утонченность", возможно, является лучшим антикварным магазином на Юге США. Вообразите только, что покупатели прилетают к ним даже из Парижа, да и залетные туристы из Лос-Анджелеса гурьбой валят в салон, поливая дорогой паркет слюнками. Кстати и немалые свои апартаменты Роб-Бобы обставили лучшей мебелью из "Изыска и утонченности". Причем на некоторых уникальных предметах мебели эпохи Людовика XIV отчетливо сохранились отпечатки зубов Людовика XV.
- Прошу вас, присаживайтесь, - пригласил Роб, безупречный южанин-джентльмен.
Я выбрала кресло, на котором, насколько мне было известно, юный отпрыск голубых кровей крепость августейших зубов не испытывал. Этот предмет мебели эпохи Людовика XIV был обтянут цветастым генуэзским бархатом и отделан литым серебром. Из всей роб-бобовской коллекции для меня это был самый ценный экспонат, предмет моих грез - к превеликому сожалению, слишком тяжелый, чтобы я могла его умыкнуть. Джей-Кат устроилась в очень похожем с виду кресле, которое, однако, было отделано позолоченным деревом с тонкой резьбой.
Роб, все еще продолжавший стоять, уставился на мой сверток. - Что у тебя там, Абби? Бриллианты королевской короны?
Джей-Кат всплеснула руками. - Господи, Абби, как ты могла?
Я потрясла головой, заверяя подругу в своей невиновности. - А где Боб?
Роб, понурив голову, уставился на свои руки. Они выглядели холеными, как у римского патриция. Должно быть, у Людовика XIV были такие же, только поменьше.
- Он уехал домой.
- Как, разве его дом не здесь? - изумленно выпалила Джей-Кат, прежде чем я успела соскочить с кресла и зажать ей рот ладонью.
- Он вернулся в Толидо* (*город в штате Огайо).
- В Толидо? - хором переспросили мы с Джей-Кат.
- Да, - грустно подтвердил Роб. - Там у него семья. Настоящая семья.
Я пригнулась вперед. - Я думала, у вас с ним одна семья.
- Я тоже так думал. - Роб, казалось, вот-вот расплачется.
Дорого бы я отдала, чтобы Джей-Кат куда-нибудь сгинула, оставив меня наедине с Робом. - И что же послужило предметом ссоры?
- Куры.
- Что? - Мне показалось, что я ослышалась.
- О, это обычное дело, - вмешалась Джей-Кат. - Моя кузина Леонора тоже все время враждует с курами. Особенно с Аннабель, здоровенной рыжей клушей с Род-Айленда.