- Нет, мама, это чистейшая правда. Я видела его раньше, хотя и издали.
- Когда это было? - спокойно спросил сержант Йодер.
- Во-первых, на том самом церковном аукционе, затем возле Пайн-Мэнора...
Мама уже рвала и метала. - Как, ты и в самом деле ездишь в Пайн-Мэнор?
- Я просто хотела выразить свои соболезнования Адель Суини, - сказала я. По крайней мере, не вполне покривила душой. Не желая продолжать эту тему, я обратилась к сержанту Йодеру: - По-моему, этот мужчина следил за мной.
Йодер лихорадочно зачиркал в блокноте. Затем спросил: - Вы догадываетесь, с какой целью?
Тут уж мама не выдержала.
- Возможно, он надеялся таким образом познакомиться со мной? предположила она.
Мы с сержантом пропустили ее реплику мимо ушей.
- Доказать я ничего не могу, - промолвила я. - Но определенные подозрения у меня есть.
- А со мной вы ими поделитесь? - любезно осведомился сержант.
- Мне кажется, это связано с одной очень ценной картиной, которую я приобрела накануне.
- Стоимостью в десять миллионов долларов, - похвастала мама. - С вырученных денег Абби собирается мне бриллиантовый браслет подарить.
Это заявление, похоже, прошибло сержанта Йодера. Не сочтите меня тщеславной, но я готова была поклясться, что в это мгновение он взглянул на мой указательный палец.
- Вы полагаете, что этот мужчина - мотоциклист - охотится за вашей картиной? - спросил сержант.
- Разумеется, это догадка, - ответила я. - Поскольку приобрела я эту картину как раз в его присутствии. Правда, узнать о том, что это та самая картина он мог только в том случае, если работает на пару с Мариной Вайс. Да, вот в чем дело! Она его наняла, чтобы за мной шпионить.
Если сержант Йодер задумывался о том, чтобы сменить профессию, то ему стоило бы попробовать свои силы на врачебном поприще. Каракули, которыми он заполнял блокнот, разобрал бы разве что опытный аптекарь.
- Скажите, мисс Тимберлейк, не мог ли этот мотоциклист состоять у миссис Хант на службе? Шофером, садовником, кем-то в этом роде?
- Откуда мне знать? - пожала плечами я. - Кто я, по-вашему, ясновидящая, что ли?
Сержант снова переключился на мою маму. - А вам приходилось прежде видеть этого человека?
- Увы, нет.
- Прошу прощения, не понял.
- Это фан-тас-ти-чес-кий мужчина, - пропела мама. - Мужчина моих грез. По сравнению с ним, Мел Гибсон - жалкий мозгляк. Надеюсь, вы его ни в чем не подозреваете?
- Извините, мэм, но я не вправе вам отвечать.
Тут мама, конечно, поспешила сделать собственные выводы.
- Неужели вы арестовали мужчину моих грез? - спросила она предательски дрогнувшим голосом.
- Я этого не говорил.
- Но вы чего-то не договариваете, - настаивала мама. - Скажите хотя бы: законодательство Южной Каролины дозволяет посещения близких родственников?
- Мама!
Сержант Йодер встал. - Ну что ж, на сегодня хватит. Если вспомните какие-то подробности, которые помогут пролить свет на это дело, дайте мне знать. - Он вручил каждой из нас по своей визитной карточке.
- Как, и это все? - изобиженно вскричала мама. - Вы нас выволокли из постелей, подвергли допросу, сказали, что Кор... Присцилла Хант умерла, потом еще допрашивали, и наконец отправляете восвояси, словно нашкодивших дошколят.
- Мамочка, - мягко напомнила я, - ты еще не успела лечь в постель. Мы закончили разгадывать кроссворд, и я как раз собиралась домой. Помнишь? А нам уже и в самом деле пора. Сержант Йодер выяснил у нас все, что хотел.
- Но зато я еще не все у него выяснила, - возразила мама. - А что, разве только он здесь имеет право задавать вопросы?
- Да, мама. Боюсь, что именно функционирует наша правоохранительная система.
Мама с недовольным видом скрестила на груди руки. - Это нечестно, сухо промолвила она.
- Возможно, но не в наших силах что-то изменить.
- Я могла бы сидячую забастовку учинить, - пригрозила мама. - Ты ведь, по-моему, в семидесятых годах прошла через это?
- Мамочка, неужели ты и вправду хочешь, чтобы тебя упекли в каталажку? - сурово спросила я и, схватив за локоть, попыталась увлечь за собой к выходу. Но не тут-то было - мама уперлась в пол острыми каблуками-шпильками, которые засели в мягком линолеуме наподобие пчелиного жала и не поддавались.
- Прошу тебя, мамочка, - взмолилась я. - Не устраивай сцену.
- Какого цвета формы у ваших заключенных? - спросила она сержанта.
Тот вылупил на нее глаза. - Что-что?
- Мне больше идут пастельные цвета. Желательно - розовый. Но и полоски мне к лицу. Абби так говорит. Только лучше, если они будут вертикальными.
Я зашла маме за спину, приподняла правую ногу и, согнув ее, не очень сильно, но довольно жестко ударила маму под коленку. Мама покачнулась и я тут же, не дав ей выпрямиться, решительно вытолкнула ее из комнаты. И, не позволяя опомниться, выпроводила ее на улицу.
Убедившись, что мама благополучно устроилась в постели, я покатила домой. Даже в столь поздний час шоссе было запружено машинами из Огайо и Квебека, набитыми бездельниками, которые досыта отдохнули на пляжах Мертл-Бича. Было еще очень тепло, хотя удушающая жара спала, и я ехала с приспущенным стеклом. Есть что-то возбуждающее в том, чтобы мчать ночью по загородному шоссе, когда озорной ветерок раздувает волосы. Я не боялась ни волосы испачкать, ни даже вспотеть, потому что собиралась, по возвращении домой, первым же делом забраться в ванну. Нет, вторым делом, потому что сначала нужно было Мотьку накормить. Я знала, что, несмотря на неурочный час, мой котяра не откажется от баночки
К несчастью, путь мой пролегал мимо новой закусочной "Бургер кинг" в Пайнвилле, и я не смогла устоять перед убийственным запахом свежеподжаренных гамбургеров. Поначалу я собиралась сделать заказ, не вылезая из автомобиля, но затем сообразила, что мне не мешает воспользоваться дамской комнатой. При этом мысленно пообещала по-царски вознаградить Матвея за дополнительное ожидание неспешным вычесыванием и пучком кошачьей мяты.
Выйдя из туалета, я взяла себе гамбургер, обычную порцию картофеля-фри и клубничный коктейль. В следующий миг, высматривая удобное место, я увидела их. И поплелась на ватных ногах к свободному столу, который стоял в двух шагах от этой парочки.