Юноша слегка поник, но пробормотал:
— Я просто не понимаю, какое вам до всего этого дело, не стоит думать…
— Позвольте напомнить вам, Жерар, что вы разговариваете не с вашим дружком по колледжу! — прервала она его. — Я не позволю никому на свете разговаривать со мной подобным тоном, и менее всего — юнцу вашего возраста! Раньше я думала, что Ротерхэм слишком строг с вами, но теперь прихожу к выводу, что он, напротив, был слишком к вам снисходителен! Что вам на самом деле необходимо и о чем я, пожалуй, позабочусь, так это, чтобы вам преподали жесткий урок хороших манер! Не стойте и не смотрите на меня так тупо — это дурной тон! И не тратьте попусту время, не пытайтесь мне объяснить, чем именно вызван ваш непродуманный шаг, потому что это поступок позорный и бесчестный!
Мистер Горинг, который вошел в комнату в начале этого разговора и слушал его с глубоким одобрением, произнес вежливо:
— Я буду счастлив услужить вам, леди Серена.
Глаза ее заблестели:
— Я не сомневаюсь в этом — вы отличный педагог, сэр! Но я не хочу подвергать вас столь большому испытанию.
— Для меня это будет лишь удовольствием, мэм!
Мистер Монкслей, обнаружив, что он оказался между рассерженной богиней и решительно настроенным джентльменом, решил, что осторожности ради стоит переменить свою позицию. Он извинился и сказал, что в его намерения не входило быть невежливым. В сопровождении официанта в комнату вошел сам владелец, чтобы накрыть на стол, — вполне обыденное занятие, идущее вразрез с романтическими обстоятельствами его побега. Когда же они вновь оказались одни, леди Серена села во главе стола и начала разливать кофе, приказав неудачливым влюбленным усесться друг против друга, как если бы сама она возглавляла трапезу в детской.
— О, я ничего не в состоянии проглотить, — произнесла Эмили со слезами в голосе.
— Думаю, что когда сделаешь над собой усилие, ты поймешь, что ошибаешься, — ответила Серена. — Лично я слишком голодна, поэтому не сомневаюсь, что и мистер Горинг голоден. Прошу, подойдите к столу. Мистер Горинг, сядьте пожалуйста, с другого конца и порежьте ветчину, а Жерар может расположиться рядом со мной — так всем нам будет удобно.
Однако кислое настроение, овладевшее влюбленными, никак не свидетельствовало об удобствах. Мистер Горинг, глядя на их насупленные физиономии, едва сдерживал смех.
— Я не вернусь назад, я не вернусь! — кричала Эмили. — Никто и никогда не был так несчастлив, как я.
— Да, я думаю, что вы даже заслуживаете того, чтобы быть несчастной, — сказала Серена. — Вы доставили мне и мистеру Горингу массу хлопот: вели себя так, что, если свет об этом узнает, вас не одобрят, но что самое главное — вы заставили страдать свою бабушку! Эмили, вы уже достаточно взрослая девушка, чтобы понимать — подобное поведение совершенно недопустимо! Когда я приехала на площадь Бофор этим утром, то обнаружила, что мисс Флор только-только оправилась от сердечного приступа. Она была так расстроена, что я не припомню, чтобы когда-либо еще видела ее в подобном состоянии.
Эмили разрыдалась.
— Леди Серена, совершенно бессмысленно вам вмешиваться в это дело! — сказал Жерар. — Этот шаг мы предприняли после долгого размышления. Это не было простым решением. Что же касается бесчестья, об этом нет и речи. Если вы полагаете, что я действовал за спиной у Ротерхэма, то очень заблуждаетесь. Прежде чем поехать в Бат, я побывал в Клейкроссе и предупредил кузена о своих действиях.
Леди Серена поставила чашку.
— Как, вы сказали Ротерхэму, что собираетесь сбежать вместе с Эмили? — спросила она.
Он покраснел:
— Нет, не совсем так. Нет, тогда я еще не думал о побеге. Я сказал ему, что поеду в Бат, что бы он ни говорил, ну а если он мне не поверил, то в этом нет моей вины!
— Следует понимать это так, что Ротерхэм запретил вам приближаться к Эмили? — спросила Серена. — Мой дорогой Жерар! Какое счастье, что я сумела вас догнать! Мы должны надеяться, что этот случай не достигнет его ушей, хотя быть уверенными в этом мы не можем, и лично я придерживаюсь того мнения, что вам необходимо срочно заказать себе билет на следующий почтовый дилижанс до Лондона.
— Я не боюсь Ротерхэма, — заявил Жерар.
— Значит, я знаю, что именно мне нужно сделать, — сказала Серена мягко. — Нужно брать быка за рога, мой дорогой Жерар. Вы знаете, как Ротерхэм умеет мстить? Разыщите его и расскажите обо всем — как он будет зол!
Он бросил на нее крайне недружелюбный взгляд.
— У меня нет никакого желания вообще его видеть.
Серена положила горчицу на кусок ветчины и сказала задумчиво: