— О, замолчите! Мне тоже так показалось, но ведь все это чепуха! С нами много чего случилось за это время. А вы надолго приехали в Бат?
— Я здесь для того, чтобы навестить мою матушку, и прибыл только вчера. Я не связан никакими сроками и собирался задержаться у нее на несколько недель. Матушка живет здесь со дня смерти моего отца. Здешний климат очень благотворно сказывается на ее здоровье, и она получает большое облегчение, принимая ванны. Мне грустно говорить об этом, но она почти инвалид и редко выходит из дому, или… Но вы ведь тоже живете здесь, Серена?
— Мы с моей мачехой приехали в Бат всего на несколько месяцев.
— Ага! Я слышал, что лорд Спенборо вторично женился, и опасался, что это может сделать вас очень несчастной.
— О, вовсе нет!
— Так вы живете с леди Спенборо? Она вам нравится? Она к вам хорошо относится? — обеспокоенно спрашивал он.
— Очень!
— Я рад этому. Слишком уж часто приходится слышать о том, как мачехи плохо относятся к детям от предыдущего брака. Но если она действительно любит вас по-матерински, я думаю, вы рады, что этот брак состоялся! Должно быть, ее защита и покровительство служат вам большим утешением?
Глаза Серены начали сиять, но она скромно сказала:
— Это совершенно верно! Я с нетерпением буду ожидать момента, когда смогу представить вас ей. Надеюсь, вам она не покажется слишком ужасной.
— Так вы позволите мне зайти? — торопливо спросил Гектор. — И она не будет возражать?
— Я уверена, что она очень мило примет вас.
— В одном этом сочетании — «милый прием» — есть что-то отвратительно надменное, — сказал он. — А что же до самого слова «вдовствующая», оно сразу же вызывает в голове картины, способные напугать самых отважных храбрецов. Если ваша мачеха носит тюрбан, так я уже заранее дрожу, это напомнит мне об одной из моих престарелых теток, которую я еще мальчиком смертельно боялся. Когда мне можно будет зайти к вам? И где вы живете?
— Мы разместились в Лаура-плейс. — Серена вдруг оглянулась и неожиданно рассмеялась. — Бог ты мой, а вы знаете, как далеко мы забрели? Если глаза не обманывают, мы дошли почти до самого конца Грейт Путтеней-стрит. Если я действительно вела вас в нужном направлении, должно быть, это было просто инстинктивно. Я даже не помню, как мы переходили через мост.
— И я тоже, — признался майор, поворачивая назад и приноравливаясь к ее легкой поступи. — Мне кажется, я иду как во сне. Я мечтаю, чтобы сейчас мы оба были на другом конце города, мне не хочется расставаться с вами так скоро. Я так боюсь, что мой чудесный сон скоро кончится!
— Майор Киркби, я начинаю думать, что вы превратились в закоренелого сердцееда.
— Я? Ах, вы опять смеетесь надо мной! Я думаю, что никогда ни с кем не флиртовал за всю мою жизнь.
— Боже милосердный, и вы хотите меня убедить, что ни одна прекрасная испанка не оплакивает ваш отъезд?
Он покачал головой.
— Ни одна, клянусь честью!
— А я и не знала, что жизнь в Испании так скучна.
— Я не видел там ни одной, которую мог называть красавицей, — сказал он просто.
За разговором они вскоре подошли к Лаура-плейс. Гектор расстался с ней у дверей. Он чуть помедлил, взял ее руку в свою и проговорил:
— Скажите же мне, когда я могу навестить вас?
— Когда вам будет угодно, — ответила Серена, улыбаясь.
Майор поднял к губам ее руку, горячо поцеловал и, с трудом оторвавшись, широким шагом отправился прочь, боясь оглянуться назад, чтобы не спугнуть ненароком свою материализовавшуюся мечту.
Спустя минуту Фанни с облегчением приветствовала Серену.
— О, как я рада, что ты вернулась! Я так боялась, что с тобой что-то случилось, ведь тебя не было столько времени. Но, Бог мой, дорогая, у тебя такой вид, словно с неба на тебя свалилось целое состояние.
— Никакое не состояние! — сказала Серена. Глаза ее искрились и ярко сияли, а в уголках рта еще блуждала улыбка. — Намного лучше, чем состояние, и уж до чего неожиданно. Я повстречала старого знакомого!
— Интересно, кто бы мог заставить тебя так выглядеть? Ну, пожалуйста, дорогая, будь серьезней, прошу тебя.
— О, я не могу! Ты когда-нибудь чувствовала себя девочкой, словно опять наступил твой первый сезон? Я и представить себе не могла, до чего это замечательно. Я сказала ему, что он может навестить нас: и пожалуйста, будь добра полюбить его. Будет такая восхитительная картина, когда я представлю его тебе: он воображает, что ты носишь тюрбан!