Он поднялся, подошёл к столику, где валялся труп бандита, осмотрел выброшенное оружие.
- Духовая трубка. Как находчиво… - пробормотал маг.
Никримец положил её на место, покачал головой. Ещё раз оглядел разгромленный кабак, тело Шеина в дальнем углу, столик, где сидели бандиты, забрызганную ошмётками стену, осколки кувшина и разлитое по полу отравленное вино. Армоникус подошел к стойке хозяина, тот не моргая смотрел в угол, где лежало тело чародея.
- Форин, я заплачу за нас обоих.
- А? – он словно очнулся, - О, о-нет, не стоит. Ты же мне жизнь спас, - дрожащим голосом произнёс хозяин, отряхивая песок с плеч, - Что это было? Нож? Дротик?
- Ничего хорошего, Форин. Что будешь делать с телом?
- Телом?
Взгляд Форина упал на труп помощника, которого он зашиб при своей героической попытке спасти постоянного посетителя. Брови мужика сошлись на переносице.
- С телом этой продажной мрази?! Да ничего не буду делать, пусть стража его забирает и скинет в какую-нибудь грязную канаву с дерьмом, где его сожрут крысы! Такие ублюдки не заслуживают даже сожжения!
Мужик пнул носком сапога труп. И снова, и ещё раз. Когда он выпустил пар, то, обвёл взглядом свой кабак, пошатываясь дошёл до ближайшего стула, тихо на него опустился и закрыл лицо ладонями.
- За что боги меня так наказывают? – взвыл он, - Чем я не угодил? Сначала Дахар мне все кружки да кувшины перебил, вчера вышибло окна, а сегодня это!
Армоникус присел рядом, положил ладонь на плечо Форина. Он хотел сказать что-то подбадривающее, как-то успокоить отчаявшегося человека, но тут в дверном проёме показался повар вместе с отрядом стражи.
5. Санара – богиня жизни и смерти, покровительница лекарей. Почитается, в основном, на севере, но известна по всему миру.
***
По Дахарским улицам стелился лёгкий туман, стояло позднее утро. Два стражника, позёвывая от скуки, дежурили у ворот. Неподалёку от них, в маленькой нише у старой стены сидел, укутавшись в плащ, какой-то бродяга со страшной рожей и одним глазом.
- Как ночка прошла? – спросил один у второго.
- Спокойно, не трясло.
- А вчера?
- Ну вечером только. До того, как господа колдуны вернулись.
- Доброе утро, служивые! – широко улыбнувшись, никримец показался прямо у ворот. Он держал подмышкой сумку с какими-то бумагами, и улыбался. Оба мужика аж подпрыгнули от неожиданности.
- Напугали, господин Армоникус, - держась за сердце, вымолвил стражник постарше.
- Неужели, я первый?
- Нет-нет, совсем недавно пришёл мастер Греин и ученики.
- Спасибо, что рассказал. Лёгкой службы, - бросил никримец, и быстрым шагом вошёл во внутренний дворик.
Едва Армоникус скрылся за воротами, тот, что постарше, недовольно пробормотал.
- Вот же ж…такой огромный, а подкрался, как кошка. Так о чём это я? Ах да, слышал, какая беда приключилась вчера вечером?
- Откуда? – удивился стражник помоложе, - Я ж на посту с вечера и вот, до полудня…
- И никто не рассказал? - удивился его собеседник, - Вчера вечером, когда трясло, обрушилась шахта, железная, столько людей добрых похоронила под камнями... – мужчина потряс бородой, - у Ворина там брат родной остался.
- Брешишь… - ошеломлённо выдохнул второй.
- Хамалом клянусь, задавило.
- Так, - голос стражника задрожал, лицо его побледнело, -так у меня же батька, батька шахтёр…- еле слышно выговорил он.
- Так не стой тут, как соляной истукан, а беги узнай, жив ли! Я уж постою здесь за тебя.
- С-спасибо, дружище, - пробормотал он на ходу и тут же бросился в сторону улицы, напрочь забыв о своём посте. Бродяга проводил его задумчивым взглядом.
- А ты чего вылупился? Смотреть больше не на что? Беда у человека приключилась, а он тут! А ну, пошёл вон, - мужик пригрозил бродяге алебардой.
- Иду, иду… не серчай, служивый… - ухмыльнувшись, прохрипел тот и, кряхтя, побрёл прочь.
- То-то же, - ухмыльнулся ему в ответ стражник и, вздохнув, принялся нарочно громко возмущаться, - Повадились тут всякие у стен гильдии околачиваться. Не храм здесь, чтобы милостыню просить.
Он обернулся. Из окна небольшой будки во дворе на него хмуро глядел гильдейский смотритель. Мужчина натянуто улыбнулся и вернулся к наблюдению за окрестностями. Он терпеть не мог этого вредного мага, который был здесь кем-то вроде мажордома. Главным колдуном над всеми уборщиками, стражниками, поварами и теми, кто чистил отхожие места. Никто этого гадкого колдунишку не любил за его мелочность, злобу и подлую натуру. Наделённый каплей власти, он всегда вымещал на них, простых людях, своё превосходство, чего даже другие маги себе не позволяли.