Тогда почему Рут спала с ним? «Первый шаг сделала она», — говорит себе Нельсон в сотый раз. Его вины здесь нет. Он может только предположить, что на Рут, как и на него, повлиял ужас произошедшего, обнаружение тела Скарлетт, сообщение об этом родителям девочки. Единственным избавлением от этого ужаса был банальный секс без всяких церемоний. Надо признать, один из лучших за всю его жизнь.
Он не знает, как теперь вести себя с ней. Рут не из тех, кто станет лить слезы, клясться в вечной любви и упрашивать его уйти от Мишель. Он разговаривал с ней несколько раз по телефону, и она казалась в полном порядке — профессиональной, спокойной, несмотря на происходящие жуткие вещи. Его это восхищает. Рут стойкая, как и он. Вчера он видел ее на раскопках, и она была невозмутима. Подходя, он наблюдал за ней, она была полностью поглощена работой и наверняка не догадывалась о его присутствии. Почему-то ему захотелось, чтобы она подняла взгляд, помахала рукой, улыбнулась, даже подбежала и обняла его. Конечно, она ничего подобного не сделала. Просто занималась своей работой, как он — своей. Это было разумным, достойным поведением.
Он хорошо поговорил на раскопках с этим Эриком Андерсеном. Разумеется, Эрик — старый хиппи, слишком старый, чтобы собирать волосы косичкой и носить кожаные браслеты. Но он сказал Нельсону кое-что интересное. Оказывается, под Солончаком погребен доисторический лес. Вот почему там иногда находят странные пни и куски древесины, даже принесенные из Северной Америки. Говорил Андерсен и о ритуалах. «Представьте себе похороны, — сказал он. — Сперва труп, затем доски гроба, потом камень на кладбище». Нельсон содрогнулся, вспомнив гроб Скарлетт — маленький деревянный ящик, совершающий последний путь.
Он вернулся с раскопок и неожиданно встретился с начальником. Суперинтендант Уайтклиф — профессиональный полицейский с высшим образованием, любящий льняные костюмы и туфли без шнурков. Возле него Нельсон чувствует себя неопрятным более, чем обычно. В нем еще со школы живет ощущение, что руки и ступни его слишком велики. Однако Нельсон не позволит начальнику его третировать. Он хороший полицейский, и Уайтклифу это тоже известно. Он не собирается быть козлом отпущения в этом деле.
— А, Гарри, — сказал Уайтклиф, давая понять, что Нельсон должен был бы встретить его здесь, хотя он и не предупреждал о приезде. — Уезжал по делам?
— Проверяю версии.
Он ни за что не добавит «сэр».
— Гарри, нам нужно поговорить. — Уайтклиф сел за стол Нельсона, тонко давая почувствовать собственное превосходство. — Требуется еще одно заявление.
— Нам нечего сказать.
— В том-то и дело, Гарри, — вздохнул Уайтклиф, — нам необходимо что-то сказать. Пресса жаждет нашей крови. Ты арестовал Мэлоуна, потом выпустил…
— Под залог.
— Да, под залог, — раздраженно сказал Уайтклиф. — Это не меняет того факта, что у тебя нет улик для обвинения его в этих убийствах. А он у тебя единственный подозреваемый. После репортажей с похорон этой маленькой девочки нужно показать, что мы не сидим сложа руки.
Похороны «этой маленькой девочки». Уайтклиф в аккуратном черном галстуке был там, соболезновал родителям Скарлетт. Но для него это просто работа, хорошая мина при плохой игре. По приезде домой его не выворачивало наизнанку, как Нельсона.
— Я не сижу сложа руки, — сказал Нельсон. — Вкалывал до изнеможения несколько месяцев. Мы обыскали на Солончаке каждый дюйм…
— Я слышал, ты разрешил там работать археологам.
— Вы видели, как они работают? — спросил Нельсон. — Изучают каждый дюйм земли. У них все спланировано, они ничего не пропускают, ничего не оставляют без внимания. Нашим экспертам до них далеко. Если там есть что найти, они найдут.
Уайтклиф улыбнулся. Насмешливая, понимающая улыбка вызвала у Нельсона желание ударить его.
— Гарри, похоже, ты увлекся археологией.
Нельсон хмыкнул.
— Там, разумеется, много чуши, но свое дело они знают, этого нельзя отрицать. И мне нравится, как организованно они ведут работу. Я люблю организованность.
— А что эта Рут Гэллоуэй? Кажется, она с головой ушла в расследование.
Нельсон насторожился.
— Доктор Гэллоуэй оказала нам большую помощь.
— Она нашла тело.
— У нее была теория. Я счел, что ее стоит проверить.
— Есть у нее еще теории?
Уайтклиф снова улыбался.
— Теории есть у всех, — сказал Нельсон, вставая. — Они ничего не стоят. Вот улик у нас нет.
И тем не менее он понимает, что от Уайтклифа не отвяжешься. Ему придется делать заявление для прессы, и что, черт возьми, он скажет? Мэлоун был единственным подозреваемым, и поначалу казалось, что они на верном пути. Он соответствовал тому, что Уайтклиф назвал бы «психологическим портретом преступника». Был связан с семьей Хендерсонов, был бродягой, помешанным на всей этой ньюэйджерской ерунде, как и автор писем. И на теле Скарлетт нашли множество следов ДНК. Только они не совпадали с ДНК Мэлоуна. Без этой улики Нельсон вынужден был его выпустить, обвинив только в пустой трате времени полицейских.