Давайте рассмотрим пример Марджори, которая купает в ванне сына Тедди. Тедди прекрасно проводит время и в какой-то момент опускает лицо под воду, чтобы пустить пузыри. Хотя Тедди смеется, по какой-то причине Марджори думает о том, как бы это выглядело, если бы Тедди тонул, и эта мысль приводит ее в ужас. Затем она представляет, как бы это выглядело, если бы она задержала голову Тедди под водой; она думает про себя, насколько легко могла бы утопить такого малыша, как Тедди. Эта мысль очень пугает ее, и она начинает переживать, что способна причинить вред Тедди. После этого процесс купания сына вызывает у нее тревогу, и она просит мужа делать это за нее; так тревога вынуждает ее избегать даже вида Тедди в ванной.
Как показано на рисунке 3, к тревоге приводит интерпретация ситуации. Интерпретация Марджори того, как Тедди пускает пузыри в воде, побуждает ее миндалину производиьь тревогу. Она видела, как ее малыш пускает пузыри, и истолковала ситуацию как подобную той, в которой он тонет. Ее миндалина не отреагировала на то, что ребенок пускал пузыри, – это ее мысль о тонущем ребенке активизировала миндалину. Во время купания ребенка в голову Марджори могли бы прийти многие другие мысли: она могла бы решить взять фотокамеру либо сказать Тедди, что он глупыш или чтобы не глотал воду. Однако ей пришла мысль, которая активизировала миндалину, и в результате она испытала тревогу. Затем она зациклилась на этой мысли и продолжала представлять, что могло бы произойти, включая то, как она могла бы утопить собственного ребенка. Очевидно то, что ее тревога зародилась в коре, поскольку основана на интерпретациях, созданных корой, несмотря на то, что имела отношение к происходящему вокруг.
Еще один важный аспект реакции Марджори – это ее интерпретация этой мысли. Обратите внимание, что Марджори воспринимает свою мысль так, как будто она что-то значит, – это проявление когнитивного слияния. Она убеждена в истинности обычных мыслей, предполагая, что ее мысль о том, как она могла бы утопить своего ребенка, означает, что она на самом деле могла бы причинить ему вред. Она не сознает, насколько нормальна для родителя случайная мысль об утоплении ребенка. Вместо того чтобы просто подумать: «Какая странная мысль!» – она начинает беспокоиться о том, что эта мысль значит.
Мысли Марджори об утоплении ребенка – это примеры навязчивых мыслей, которые возникают в сознании человека ненамеренно. Они очень характерны для всех людей, и это факт, который не осознается большинством людей с ОКР. Уже давно известно, что подавляющее большинство людей (84 %) имеют нежелательные навязчивые мысли, подобные мыслям Марджори (Rachman and de Silva, 1978). С тех пор многочисленные исследования показали также, что большинство людей (80–90 %) имеют нежелательные навязчивые мысли, очень близкие по форме и содержанию к тем, что характерны для людей с ОКР (Radomsky et al., 2014). В головы большинства время от времени приходят случайные мысли о нанесении вреда другим, о различных катастрофических событиях, о способах самоубийства и сексуальном поведении, которое они никогда бы себе не позволили (Radomsky et al., 2014). Разница в том, что люди с ОКР более склонны зацикливаться на нежелательных навязчивых мыслях и оценивать их более негативно (Gibbs, 1996). Таким образом, проблема не в мыслях, а во внимании, которое им уделяется.
Возвращаясь к примеру Марджори, нужно помнить, что ее мысль об утоплении ребенка вовсе не означала ничего подобного, но она приняла ее всерьез вследствие когнитивного слияния и продолжала думать о том, как это могло бы произойти, пока ее не привела в ужас мысль: «Я могу навредить своему ребенку!» Обратите внимание: тот факт, что эта мысль была пугающей, на самом деле хороший знак: Марджори заботит безопасность ее ребенка, и не похоже, что она способна ему навредить. Если она считает, что ее ребенок в опасности или что она может причинить ему вред, Марджори испытывает тревогу – она заботливая мать. Но сама интерпретирует свою мысль и свою тревогу вовсе не так: Марджори истолковывает свою мысль как означающую то, что она могла бы сделать, и, когда ее миндалина активизируется, интерпретирует свою тревогу как предупреждение о реальной опасности. Именно такой способ восприятия мыслей, зародившихся в коре головного мозга, является топливом для развития ОКР. Люди с ОКР не только принимают свои мысли слишком всерьез («Мой ребенок мог бы утонуть!»); когда эти мысли активизируют миндалину и в результате возникает тревога, люди становятся еще более убеждены в опасности своих мыслей и выдумывают дополнительные интерпретации («Я могла бы утопить своего ребенка!»), которые и далее активизируют миндалину. Когда мысли активизируют миндалину, она запускает защитную реакцию, приводящую к ощущению тревоги, и люди истолковывают эту тревогу как подтверждение существующей опасности, в то время как все, что реально имело место, – это обычная мысль.