Наконец Твифорд разгадал причину.
— Узел! — крикнул он. — Развязался узел!
— Вот идиот! — бесновался на крыше Комбе, топая ногами. — Не мог нормально сделать петлю!
— Вроде я завязал.
— "Вроде"! Да не стой ты столбом! Вяжи снова!
Они уставились друг на друга.
Тем временем Кристл подбежала к миссис Брэй и ножом разрезала путы, связывавшие измученную женщину.
— Я перерезала веревку Брэя, — возбужденно сказала Роджеру Кристл.
— Отлично, — Роджер лихорадочно соображал. Если Брэй освободится и сможет постоять за себя, у них был шанс. Двое против двоих мужчин — это борьба на равных, ведь Паркер пока сохранял нейтралитет. А что касается женщин... Взгляд Роджера остановился на ружье со сломанным прикладом, которое он принес с собой. Роджер механически разрядил неисправное ружье Брэя, отбросил его в сторону и, подняв второе, дослал в ствол свой единственный патрон. Комбе и Твифорд все еще переругивались. Твифорд ныл, что не может поднять Брэя с земли.
Брэй все еще лежал, миссис Брэй бросилась к нему.
Внезапно Комбе спрыгнул с крыши вниз.
— Ладно, — сказал он с яростью. — Не можешь так не можешь. Дай-ка я доведу дело до конца. — И он завязал новую петлю на шее у лежащего Брэя.
Роджер тщательно прицелился и выстрелил. На этот раз вышло удачнее. Комбе рухнул как подкошенный.
Все замерли, ошеломленные.
Роджер вышел вперед.
— Я пристрелю любого, кто не подчинится мне, будь это мужчина или женщина. Твифорд, марш в лагерь. Анджела, останьтесь здесь.
Твифорд без звука потрусил в лагерь. Анджела заколебалась было, но взглянула на ружье в руках Роджера и осталась на месте. Брэй медленно попытался подняться на ноги.
Никто не вымолвил ни слова.
— Вдруг незнакомый голос нарушил всеобщее молчание — раскатистый, добродушный и грубоватый. Кто-то окликнул их.
— А, вот вы где. Что за дела? Вы тут застряли, что ли? А мы увидели ваш костер, снарядили на берег шлюпку — и надо же! А это что? Несчастный случай?
Роджеру пришлось сделать колоссальное усилие над собой, чтобы, повернувшись к группе моряков, спокойно обратиться к возглавлявшему их детине.
— Да, мы тут застряли, — сказал он. — Я так рад видеть вас. А что касается несчастного случая... Да, боюсь, это он и есть.
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Дело зашло довольно далеко, — сказал Роджер.
Первый эпилог
Как-то, проходя по Джереми-стрит, Роджер неожиданно столкнулся с Вилли Фэйри. Вилли попытался пройти мимо, ограничившись приветственным кивком, но Роджер протянул ему руку.
— Как у вас идут дела, Фэйри?
— Хорошо, спасибо, очень хорошо, — Фэйри оглянулся, как бы ища пути к отступлению, но Роджер был настойчив.
— Можно зайти ко мне в Олбани. У меня прекрасное шерри.
— О нет, спасибо. Мне нужно идти.
— Или, может быть, вы предпочитаете бочонок замечательного пива?
— Нет, правда, я...
— Пошли, — настоял на своем Роджер. — Расскажете мне о том, как вам улыбнулась удача, — и он, подхватив его под руку, повел по тротуару.
В гостиной у Роджера Вилли присел на краешек кресла и потягивал шерри, словно готовый в любую минуту к бегству.
— Рана больше не беспокоит? — радушно спросил Роджер.
— Нет, ничего, спасибо.
— Вам повезло, что она оказалась несерьезной.
— Э-э, да.
— Вы не виделись с Комбе?
— Э-э, нет.
— Ну, с ним, разумеется, все в порядке. Я угодил ему в мякоть бедра, а ведь он так разохался, когда его переносили в лодку, что можно было подумать, будто у него тяжелое ранение в живот.
— В самом деле?
— Да. Как шерри?
— И в самом деле отличное.
— Вам как знатоку виднее. Похоже, теперь вы уже не имеете отношения к виноделию?
— Э-э, нет. Я удалился от дел.
— Я так и думал. Как романтично, что все наследство Пиджина оказалось завещанным вам, не правда ли?
— Э-э, да, пожалуй.
— Забавно, что это выяснилось спустя такое долгое время после его гибели. Сколько времени прошло, пока его завещание было оглашено?
— Думаю, больше года.
— Больше года, да. Весьма необычно. И в течение года вы как раз разошлись... — Роджер принял соболезнующий вид. Вилли беспокойно заерзал на краешке кресла.
— Э-э, да.
— Насколько мне известно, она тут же вновь вышла замуж.
— Да, похоже.
— Бедная Энид, — сочувственно вздохнул Роджер. — Надеюсь, она теперь, по крайней мере, нашла свое счастье. Как, он хорош собой?