Римус смущённо отвернулся и принялся приглаживать кудри назад к затылку. Боже, каким же неказистым он выглядел в этом огромном пиджаке, с этими шрамами и неровностями на лице. Должно быть, это было просто смешно, что Лили даже гипотетически могла хотеть быть с ним.
— Не делай так, — Сириус тихонько усмехнулся и подошёл ближе, посылая волны мурашек по спине от аромата дорогого одеколона. — Тебе идут кудри…
Римус не успел опомниться, как рука Бродяги оказалась в чужих волосах, и тот принялся аккуратно доставать волнистые прядки обратно. Сосредоточенное лицо и свежее дыхание непозволительно близко.
— Они так отросли… — Лунатик пытался дышать, но выдавалось с трудом. Его глаза панически бегали по фарфоровой коже Сириуса. — Застилают глаза.
— Это красиво, — улыбнулся брюнет, продолжая нежно убирать гель и приглаживать кудри на место. Ему приходилось немного подниматься на носочках. — Значит Лили пригласила, ха?
Римус неловко кивнул, но Бродяга не был раздраженным, он выглядел… уставшим.
— А ты говорил, что у вас ничего невозможно, — парень аккуратно забрал расческу из чужих рук и прошёлся ей по затылку. — Она не сможет устоять, вот увидишь.
Лунатик непонимающе изучал его лицо, и их глаза наконец встретились, выбивая дыхание из лёгких.
— Почему ты поддерживаешь меня?
Сириус отложил расческу на раковину и тяжело выдохнул.
— Ты для меня такой же друг, как и Джеймс… — брюнет сглотнул и провёл своей влажной ладонью по руке Римуса. — Я не хочу выбирать сторону.
Луни тихонько кивнул. И затем что-то необъяснимое овладело всем его телом, кровь забурлила, кожа покрылась мурашками. Он не мог оторвать взгляд от пухлых губ Сириуса. Хотелось стонать от бессилия.
— Джеймс расстался с Фрэнсис вчера, — неожиданно произнёс Бродяга, опустив взгляд после нескольких секунд напряженной тишины. — Я надеюсь, что мародеры обойдутся без лишней драмы…
Люпин сглотнул и быстро закивал. Было невыносимо чувствовать себя виноватым в переживаниях Джеймса. Но, возможно, именно эта ревность и подтолкнула Сохатого признаться самому себе в своих истинных чувствах к Лили.
— Мы не будем ссориться, обещаю.
***
Сириус и Джеймс решили прийти на танцы без пар. У обоих было слишком мало сил и ноль желания искать свидание в последний момент. Поэтому на протяжении нескольких часов они сидели за столом, без лишних разговоров и шуток. Разглядывали в толпе Римуса и Лили, танцующих в объятиях под очередную медленную музыку.
— Не хотите пригласить нас?
К погрустневшим, замученным парням подбежали две миловидные шестикурсницы с Пуффендуя. Одна из них схватила Сириуса за руку, чтобы увести за собой на танцпол.
— У меня нет настроения, — брюнет противостоял ее попыткам и взмахнул ладонью, прогоняя девчонок.
— Чувак, ты-то чего киснешь? — Поттер развернулся к нему, как только девушки разочаровано покинули их. Бродяга уже пил четвертый бокал сливочного пива за вечер.
— Я переживаю за тебя… — пробубнил Сириус, но было очевидно по его уставшим красным глазам и печали, скользящей в теле… Дело было вовсе не в этом. — Ты расстался с Фрэнсис, и теперь приходится наблюдать за этими двумя…
Блэк съёжился, глядя в сторону танцпола. Лили весело смеялась, обнимая Лунатика. И что-то было в этом даже театральное… Что-то, от чего Джеймс только измученно выдохнул.
— Бродяга, на тебе лица нет, — лохматый оглядел друга сочувственным взглядом. — Только не говори, что и ты запал на Лили…
— В аду я на неё запал! — Сириус весело усмехнулся, но затем что-то тоскливое прошлось по его чертам лица. — Я просто не понимаю… Римус теперь все время рядом с рыжей. Он совсем не проводит с нами времени…
— Ты ревнуешь? — умилительно улыбнулся Джеймс.
Лицо Бродяги сделалось таким испуганно-юным, он напоминал потерянное дитя.
— Он все время с ней, все своё свободное время! — брюнет сжал в руках стакан пива. — Возможно, это ревность, да… Но… Я… Я не знаю, что со мной. Забудь.
Джеймс искренне не понимал, что происходило.
— Ты же не злился, когда я проводил время с Фрэнсис… Что на тебя сейчас нашло?
Сириус поднял на друга печальные глаза, влажные и слезящиеся.
— Я ревную его по-другому.
— В смысле по-другому?
Сириус потер уставшее лицо, и трясущиеся губы сжались.
— Пожалуйста, только не пугайся… — Бродяга сам выглядел напуганным до смерти. — Но то, как ты ревнуешь Лили к Лунатику… Я… Я… Я понимаю это.
И тогда Сохатый догадался, о чем шла речь.
— Он тебе нравится? — слова звучали так же абсурдно, как и сама идея того, что Сириусу мог нравится их друг Римус. Прежде казалось Бродяга и вовсе не умел испытывать чувства. Если бы однажды он и влюбился, то, наверное, в самую роскошную девушку планеты Земля. — Нравится-нравится? В этом смысле?
Сириус ничего не ответил, но все и так читалось в его разбитой тоской улыбке. И слезах, что застилали взор.
— Хэй…
Джеймс сжал его дрожащий кулак своей ладонью, не в силах придумать, как себя вести, что сказать. Как не показаться бесчувственным, слепым болваном?
— Я не думал, что вы… Что ты…
— Я не знаю, кто я, — резко ответил Сириус, видимо, страшась ярлыков об ориентации. — Просто меня бесит Лили. Бесит.
Поттер понимающе кивнул, глядя в сторону Эванс, что обнимала за плечи смеющегося Лунатика. Это было невыносимо.
— Как мы до этого докатились? — усмехнулся Сохатый, похлопав лучшего друга по руке. — Разве мы не должны были стать завидными холостяками Хогвартса? Почему нам нравятся они?
Словно услышав его возмущения, Лили кинула осторожный взгляд в сторону парней, пока Римус ей что-то оживлённо рассказывал. Поттер тут же отвернулся.
— Мы не можем помешать, если они правда любят друг друга… — фыркнул раздраженно Бродяга. — Чертовы старосты, с их глупыми значками, с высоким интеллектом и желанием досадить всем, кто любит веселиться!
Джеймс ощутил прилив невероятной храбрости и резко поднялся с места.
— Делай, что хочешь, но я не собираюсь сдаваться, — он вздёрнул подбородок, почувствовал, как бешено заколотилось сердце где-то под рёбрами. — Мы можем этому помешать.
Сохатый уже не слышал испуганные возгласы друга. Он бежал в самую сердцевину танцпола, чтобы наконец поставить точку на недосказанности.
— Хэй, Лили, мы можем поговорить?
Девушка растерянно отпрянула от светловолосого и переглянулась между ними. Римус с опасением оглядывал Сохатого.
— Можешь говорить, — произнесла рыжеволосая, не намереваясь никуда отходить.
Собрав всю волю и решительность в кулак, Джеймс сделал глубокий вдох.
— Я расстался с Фрэнсис, — его голос начинал дрожать от панического биения сердца. — Я устал лгать самому себе и пытаться сделать вид, что… что мне все равно. Это не так. Я люблю тебя, Лили Эванс… Сколько себя помню. И я приму твой выбор, каким бы он ни был. Но это… Это последний раз, когда я отдаю сердце в твои руки. Другого шанса не будет.
Эванс, казалось, потеряла дар речи, потому что ее рот приоткрылся, а большие изумрудные глаза уставились в немом шоке.
— Давай, Лили… — Лунатик мягко ей улыбнулся и кивнул в сторону друга. — Не глупи.
Девушка тихонько кивнула Римусу, и потом онемевший и взволнованный Джеймс ощутил, как его хватают за руку тоненькими пальчиками.
— Идём танцевать, Поттер.
Лили улыбнулась ему и повела за собой в толпу людей. Превосходная в своём чёрном элегантном платье и на каблуках. Пахнущая, как первые весенние бутоны и травянистые масла.
И его сердце, казалось, наконец ожило, когда девушка обвила руки вокруг горячей шеи и довольно улыбнулась.
***
Сириус наблюдал за происходящим издалека, абсолютно потерянный. Почему Лили выглядела так, будто не танцевала с Римусом несколько минут назад точно так же? Почему Джеймс даже не поговорил с Лунатиком? Почему бедного парня оставили одного, и он ушёл без лишних слов с танцев?