— Я не знаю, — сквозь смех проговорил я.
— Это не смешно!
— Я знаю, но это действительно смешно!
— Мне было тоже смешно, когда я одна делала ремонт в квартире, а он порезал палец и целыми днями лежал на диване. И меня еще спрашивают, почему мы так быстро развелись? Но ты не думай, он хороший, правда. Но у каждого есть свои недостатки. У него — его друзья. Как-то неприятно видеть постоянно эти лица, когда ты хочешь побыть с любимым человеком вдвоём. Да и вечные разговоры о плане захвата мира, который начинался с открытия казино в подвале нашего дома, меня особо не вдохновляли. Мне один раз Лейн заявил, что по отдельности они обычные люди, а вместе они гении. И тогда я решила, что о гениальном муже я никогда не мечтала, собрала вещи, прихватив с собой кота и стиральную машинку, и уехала к Дею.
— И, между прочим, ее зверюга в итоге осталась жить со мной, — снова встрял я в рассказ Ванды.
— А почему ты уехала к Деймосу? — Элли раскраснелась и выглядела удивительно хорошенькой, я уже не отрываясь внимательно ее разглядывал.
— Потому что к родителям идти было стыдно, а квартиру нужно было еще искать.
— А что, у Деймоса машинки стиральной не было?
— Почему не было? Была. И не одна, как мне кажется. Но не оставлять же ему единственное, что было совместно нажито, — Ванда подняла бутылку и покачала в воздухе. — Пусто. — Резюмировала она. Затем началась вылезать из-за стола. — Все, мне хватит. Вы тут сидите, а я, пожалуй, пойду.
— Куда? — я ленивым жестом подозвал девчонку официантку и указал на бутылку дешевой водки. — Повторить.
— Домой. Мне, между прочим, завтра на работу.
— Хм, а мне, возможно, тоже, — пробормотал я, вытаскивая деньги, чтобы расплатиться. Наличных как обычно оказалось мало и вряд ли здесь есть распознаватель. Я сомневаюсь, что в этой дыре кредитки принимают. — Тебя проводить? — запоздало спохватился я, вспомнив, что район здесь не из лучших. Ванда лишь махнула рукой, что означало, сама справлюсь. Я кивнул и на мгновение прикрыл глаза.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — Элли принялась выбираться из-за стола, но я схватил ее за запястье и дернул на себя. Она не удержала равновесие и упала ко мне на колени.
— Тоже на работу? — я криво усмехнулся, разглядывая ее слегка испуганные глаза, которые оказались так близко к моим. То, что я был пьян, слегка ослабило мой самоконтроль и я внезапно понял, что начинаю погружаться в ее разум, но вовремя опомнился и замотал головой. Наверное, далеко уйти мне не удалось, потому что все, что я видел — это свое отражение в ее расширенных зрачках.
— Деймос, отпусти меня, — тихо проговорила Элли. Я только отрицательно покачал головой.
— Давай снимем здесь комнату и займемся сексом, — говоря это, я положил руки на ее бедра, удерживая на своих коленях.
— Зачем тебе это нужно? — все также тихо спросила она.
— В смысле? — я даже удивился. — Зачем мне хотеть затащить в койку девчонку? Да еще и такую привлекательную? Ты шутишь что ли?
— А пошли, — она приняла какое-то решение и даже решительно сжала кулачки.
Я снова подозвал официантку и спросил у нее про комнату. Девушка хмыкнула и вытащила ключ.
— Сто двадцать империалов и комната номер двести пять в вашем распоряжение до двенадцати дня.
Я вытащил кошелек и выгреб из него оставшуюся наличность. Когда я расплачивался с таксистом, я копался, как свинья в апельсинах, выбирая монеты поменьше. Терпеть не могу хамов. Сейчас оставшихся денег как раз хватило, чтобы расплатиться за бутылку и комнату. На такси уже не оставалось, но такси можно было и не вызывать, уж свое жилье я помню, и смогу настроить портал в любом состоянии в каком бы я не находился. Забрав ключ, я потащил несопротивляющуюся Элли наверх.
Как только за нами закрылась дверь, я дал ей последний шанс отступить.
— Ты уверена?
— Да.
Она оказалась девственницей, эта девушка, когда-то учившая меня ездить на лошади и с которой я, что уж греха таить, учился целоваться. Я даже как-то вяло удивился подобному обстоятельству, а потом меня накрыла волна удовольствия, и мне стало все равно. Единственная мысль, которая меня посетила, перед полной отключкой мозга, была про то, что тот опыт с суккубами все-таки не был лишним.
Не отпускал я ее довольно долго, а потом мы, вымотавшись, уснули, при этом я крепко прижимал ее к себе, держа руку на животе. Проснувшись, я, ощутив крепко прижатое к своей груди и не только к груди тело, не смог удержаться и снова взял ее, расслабленную и еще окончательно не проснувшуюся.