Я вздохнул и направился к кабинету директора. Дойдя до него без особых приключений, я постучался и вошел, не дожидаясь приглашения.
— Мне кажется, мистер Нейман, проводить вечера в моем кабинете стало для вас какой-то непонятной традицией, — поприветствовал меня крестный. На меня смотрели несколько пар глаз моих преподавателей, сидящих вокруг стола. Видимо у них проходил педсовет.
— Извините, я не вовремя, — я уже хотел было уйти и закрыть за собой дверь, как увидел останавливающий жест руки директора школы.
— Ничего страшного, мистер Нейман. Мы как раз говорили о вас. Если вас не затруднит, не можете ли вы уделить немного своего внимания и послушать одну любопытную информацию, — Алекс указал жестом на свободный стул. Учитывая пристальное внимание к моей персоне мне не оставалось ничего другого как воспользоваться приглашением. — Представляю вашему вниманию профессора Тарис, — я посмотрел в сторону очень молодой девушки, хрупкого телосложения. На очень красивом лице выделялись яркие зеленые глаза. Темно-зеленые волосы на фоне бледной кожи выглядели еще ярче. От неожиданности я икнул.
— Очень приятно, — проявил я любезность, когда слегка отошел от увиденного, и недоумевающе посмотрел на крестного.
— Наш новый профессор огненной магии. Мы тщательно разбирали все заклинания, которыми пользовались студенты на своей практике, и профессора Тарис очень заинтересовала ваша модификация огня смерти. Причем заинтересовала не только специалиста в этом вопросе, но и всех остальных. Каким образом вы, мистер Нейман, смогли воспроизвести формулу заклинания высшего уровня, да еще и в неизвестной до сего момента модификации? — крестный смотрел на меня исподлобья, но я прекрасно видел смех в его глазах.
— Вы о чем? — очень искренне удивился я. — Что такое огонь смерти и почему вы думаете, что я каким-то образом к этому причастен?
— Ну, мистер Нейман, зачем вы так с нами? Неужели вы не помните те маленькие огоньки синеватого цвета, которым вы пытались выжечь все вокруг, сражаясь с ни в чем не повинным быком.
— Это был не бык! — возмутился я. — Это был демон, и вы, господин директор, об этом прекрасно знаете.
— Наличие демона доказано не было. А вот упоминание о заклинаниях высшей магии было. — Взяла на себя слово профессор Брет. — Мы вас не обвиняем ни в чем, — улыбнулась она. — Просто хотим знать — вы использовали какую-то семейную формулу, или это вышло у вас на подсознательном уровне.
— На подсознательном, — решил не ерепениться я. — Я пытался сделать элементарный файербол, но получилась какая-то голубая, или фиолетовая, я уже не помню точно, хренотень. Просто в тот момент я так сильно испугался, что не соображал, что именно делаю. Если это противозаконно, то скажите сразу, и не надо играть в злого и доброго протектора. — Я сложил руки на груди и пристально посмотрел на крестного.
— Это все, что нам нужно было знать, — профессор Брет кивнула директору.
— Значит, мистер Нейман, вы обладаете очень редким даром к магии огня. Причем, не только редким, но и сильным, — сделал заключение Алекс. — Поэтому в ваше расписание, согласно решению педагогического совета, будет внесено еще одно занятие. Так как этот вид магии очень нестабилен, и требует большого контроля, посещение этих занятий является обязательным и не подлежит обжалованию и подростковому протесту. Я думаю, на этой позитивной ноте мы заканчиваем наше совещание, всем спасибо. А вас, мистер Нейман, я попрошу остаться.
Все молча встали, сложили документы и молча вышли из кабинета, оставив нас наедине. Какая дисциплина. Сразу видно, что Темный ими занимается.
— Это что было? — тихо спросил я Алекса. Тот в ответ вздохнул, встал со своего места и, подойдя к бару, взял бокал, плеснув в него немного коньяка.
— Это? Это была напрасная трата времени, сил и нервов. Инспекция министерства, и отчет по летней практике. Эти кретины отчитывали нас как лялек, отобрав предварительно соску. Итогом стало то, что нас признали дебилами, подвергшими угрозе жизнь обычного населения. Только они почему-то не вспомнили, что это их приказ и их тупое решение ввести практику после каждого курса, начиная с первого. Идиоты! А я ведь предупреждал, что если уж вводить практику, то с третьего курса.