- Саша! Сашенька! - сливались их голоса в единую мольбу. Но девочка не хотела, чтобы они прикасались к ней. Особенно дед. Захлебывалась слезами и задыхалась от горя.
- Она все слышала! - перекрыл остальные крики бабушкин голос, звучащий непривычно резко и горько. - Вы оба - глупцы!..
- Саша, очнись! Саша! - кто-то тряс меня за плечо.
Я с трудом открыла глаза, ожидая увидеть родственников. Но надо мной склонилось круглое личико с русыми косичками.
- Света, - пробормотала я и с радостью узнала собственный голос. - Я вернулась, да? - не дожидаясь ответа, принялась ощупывать тело, даже не потрудившись подняться с травы. Стоп! Трава? Где это я, собственно? - Ты меня перенесла? - поинтересовалась я у Светы, пришибленно разглядывая очередное, не помню которое по счету, поле.
- Даже не думала. Просто парк растворился. Видимо эту часть Перепутий ты осилила.
- Часть? - я все-таки села, ощущая ломоту в спине. А вот от голода, который я испытывала в темной коморке, не осталось и следа.
- Если б прошла полностью, здесь бы уже маячил Белый Дым, - девочка явно не сомневаясь, что я не способна справиться с Перепутьями с первой попытки. - Что ты видела? - на детской мордашке нарисовалось любопытство.
- Я...
Боже праведный! Кошмар! Я видела самый настоящий кошмар! И что особенно ужасно, все, что мне показал Поток, кажется, стряслось со мной на самом деле! И представление мастера иллюзий, и комната без окон, и ссора деда с отцом! Но даже теперь, увидев эти события снова, я так и не вспомнила их. Будто посмотрела кино про чужую историю, но так и не пропустила через себя.
- Почему я не слышала, о чем они говорили? - спросила я у Светы, после того, как пересказала увиденное. Вкратце. Сухо. Без эмоциональных подробностей.
- Наверное, это то, о чем предупреждала Злата, - девочка выдернула травинку и смяла в ладонях, не замечая, как они окрашиваются в зеленый цвет. - Твое подсознание не захотело узнать правду. Или вспомнить.
- И что теперь? - я подозревала, что услышу в ответ и содрогнулась от одной мысли о новой встрече с Перепутьями.
- Теперь... - девочка тяжко вздохнула. - Теперь ты поможешь нам привести в чувство Варвару.
- ?!
- Дурной пример заразителен! Она тоже пошла в Перепутья, как только ты переместилась. Варя одолела шестую комнату! Что видела, не говорит! Но только у нее теперь с головой немного того... не в порядке. Твердит, что жить в Потоке останется. Убежище создала. Театр в нем отгрохала! Спектакль готовит. Сольный!
Ну и ну... От такого поворота событий в голове окончательно все перемешалось.
- А еще Василий Петрович объявился, - продолжила осыпать меня новостями Света. - Странный какой-то. Говорит, хочет с тобой пообщаться. Дело, видите ли, у него к тебе. ОЧЕНЬ важное, - передразнила девочка старика. - Все с ума посходили. Ух! Надоели, хуже горькой редьки! Домой хочу!
Как же я была солидарна со Светой. Домой! И пропади оно все пропадом! Со всеми тайнами и забытыми воспоминаниями. Знать ничего не желаю! Ясно вам, небесные наблюдатели?!
****
2010 год
- Какие ужасы в зеркале показывают, - процедила я, разглядывая поутру собственное отражение. Половина лица (или, как минимум, треть) приобрела стойкий синий оттенок. Я скорчила гримасу и охнула от боли. Что ж, от мимики сегодня, да и в ближайшие несколько дней, придется воздержаться.
Как и следовало ожидать, Света и не думала отвечать на мои звонки. Поэтому я надиктовала ей сообщение с просьбой откликнуться ради попавшего в беду ребенка. Если не отзовется, значит, я перестала разбираться в людях. А в это верилось с трудом.
Пока варился кофе, набрала Вову, вспомнив о его предложении вместе позавтракать, а заодно обсудить дела Алисы и Кирилла. Неважно, что Семеныч велел выкинуть девочку из головы. Я предпочитала думать, что это у него временное помешательство.
Однако вместо сводного брата в трубке услышала голос другого человека. Того, которого всеми силами старалась держать на расстоянии. Он слишком хорош, чтобы превращать в бой-френда на пару месяцев. А на большее я не способна.
- Доброе утро, Саша. Вова на совещании, у нас тут сущий бедлам, - затараторил лучший друг брата - Вадим, давно и безнадежно ко мне неравнодушный. - Просил ответить вместо него, если ты позвонишь. Сказал, освободится к обеду, если, конечно, у тебя найдется свободное время.
Сухо поблагодарив Вадима, я отключила связь. Возможно, наши с ним отношения сложились бы иначе, открой он мне чувства чуточку раньше. До того, как я встретила Дмитрия. Но теперь это уже не имеет значения. Как, впрочем, и многое другое.
Выходя из квартиры, бросила еще один взгляд в зеркало и победно задрала подбородок. Грим умеет творить чудеса. И не разглядишь последнего подарка Потока.
- Не так быстро, дорогая! - высокий седовласый мужчина ловко перехватил меня у подъезда и крепко взял под руку. - Не соизволишь составить компанию за завтраком?
Папа! Вот так номер!
Хотя чему удивляюсь? Мой отец - умнейший человек. Без труда сделал вывод, что пора самому брать гору в оборот, пока она не сделала ноги к другому Магомеду. Вернее, не подписала с ним новый контракт. И что за вопрос: "не соизволишь ли"? Как будто сейчас у меня есть выбор?
Ковыряя ложечкой пирожное, я ждала, когда отец, наконец, перейдет к делу. Традиционными любезностями мы обменялись, здоровье родных обсудили, время следующего общесемейного обеда тоже.
- Итак? - я в упор посмотрела на родителя. В свои пятьдесят шесть он, по-прежнему, чертовски хорош собой, статен и подтянут. И седина ему только к лицу. Черные глаза проницательны и глубоки, волевой подбородок придает облику надежность. Любая представительница прекрасной половины без разговоров в объятия рухнет. Впрочем, так оно и случалось. Я точно знаю, что законная супруга не единственная, с кем папочка коротает время. Меня это мало трогает. Я же не Алла. А Алла мне не мать.
- Какое решение ты приняла? - отец отбросил условности.
- Ты знаешь ответ, - я набрала в грудь побольше воздуха. - И ради Бога, не начинай снова! Именно поэтому я не брала трубку и не перезванивала тебе. Знала, опять начнешь приводить аргументы, которые я слышала десятки раз.
- Хорошо, - папа наклонил голову и сложил руки домиком на столе - явный признак, что человек больше жаждет говорить, нежели слушать. - Тогда скажи мне, почему? Дай мне, наконец, вразумительное и правдивое объяснение твоим поступкам.
Я на миг прикрыла веки. "Вразумительное" и "правдивое" в моем случае никак не сочетались. Уверена, если б я когда-нибудь решилась поведать отцу про Поток, то, наверняка, загремела бы в сумасшедший дом без промежуточных остановок.
- Ответ, что мне просто нравиться моя работа, совсем не прокатит?
- Саша!
- Послушай! - я решила выплеснуть на отца аргумент, который припасла для самого крайнего случая. Потому что не была уверена, что он воспримет его адекватно. - Ты всю жизнь злился на деда за то, что он пытался решать, как вам с братьями жить. Но теперь сам поступаешь так со мной. В чем отличие? Да, может, ты тысячу раз прав, и я растрачиваю талант, работая за гроши в государственном учреждении. Но это моя жизнь. Я хочу прожить ее по собственному усмотрению!
Зная отца, реакцию можно было ожидать самую различную. Но точно не ту, которая последовала. Он расхохотался. Громко, по-мальчишески.
- Ладно, уела! - продолжая посмеиваться, он поднялся из-за стола и чмокнул меня в макушку. - Если передумаешь, ты знаешь, где искать вакансию...
А на нынешней работе поджидал очередной сюрприз в виде нового охранника, который ни в какую не желал впускать меня в здание. Я второй день не могла найти удостоверение, успев перерыть весь дом и частично офис, так и не сообразив, куда могла его засунуть. Мужик уперся, как баран, Семеныч не отвечал ни в кабинете, ни по сотовому, а я потихонечку начинала звереть.