Когда листва приостанавливала свой шелест, сюда, наверх, доносилось его журчанье.
Фингал, чувствуя воду, просил разрешения отправиться к ручью. Вот пёс приподнял голову, вытянул переднюю правую ногу, чтобы опереться, но не решается её поставить: не знает, как на это посмотрит хозяин.
Ноздри собаки, как мне показалось, втягивали тонкую струйку испарений. Ноздри шевелились, подёргивались, дрожали. У меня тоже во рту пересохло. И мой товарищ не откажется от родниковой воды.
Как ни хорош был Колин сон, я решил его нарушить.
Мы пошли тем кратчайшим путём, который указывался энергичной потяжкой - вытянутой головой идущего рядом Фингала. Срезали угол овсища и перепрыгнули через канаву, обрастающую берёзками. За разговором быстро таяло расстояние, отделяющее нас от зелёного влажного берега. Молодой охотник громко смеялся, вспомнив зайца - эту длинноухую «перепёлку», удиравшую от нас на своих четырех.
- А Фингал-то, Фингал, - начал было Коля и, не видя рядом собаки, оборвал фразу, оглянулся и спросил удивлённо: - Где Фингал?
Два коротких резких свистка - приказ немедленно явиться к хозяину - не достигли цели.
- Как сквозь землю провалился, - досадовал Коля.
Он снял кепку и, вытирая платком лоб, сказал:
- Бухнулся наш распалённый пёс в прохладную тень какого-нибудь куста.
Это предположение заставило нас вернуться назад на поиски Фингала.
Я пошёл вдоль канавы влево, Коля направился вправо.
Мне сегодня очень не нравилось поведение моего лаверака: за «косым» пустился в погоню, как совершенно безграмотный в охотничьем деле, а сейчас учинил самовольную отлучку. Три поля работал без замечаний, и вот, извольте - сбился с панталыку.
Коля радостно известил:
- Нашлась потеряшка.
Фингал забрался в кустарник на дне канавы. Он перестал громко дышать, как будто жара прошла. Такую перемену в собаке Коля объяснил переутомлением и потому вытащил её на овсище:
- Жарко… Разомлел пёс.
- Не заболел ли?
Но холодный нос - показатель здорового состояния. В чём дело? Может быть, Фингал был на стойке? Чтобы разрешить сомнения, надо было понаблюдать за поведением Фингала, надо было дать ему полную свободу.
- Хочешь, иди туда, где лежал.
И что же? Распрямив хвост и вытянув его, как палку, Фингал осторожно спустился в канаву, пригнулся и замер…
- Стойка! Вот так штука!-сказал я, снимая ружьё с плеча.
Коля не торопился.
- Опять заяц! - махнул он рукой.
Сентябрьский заяц лохматый, как старая рукавица. Его называют «невыходным», и охота на него в это время считается браконьерством.
Мне не хотелось ещё раз встречаться с зайцем по другим причинам. Мне думалось, что прыгающий заяц соблазняет собаку прыгнуть вслед за ним. Значит, она потеряет выдержку - самое ценное качество подружейной собаки.
Но я успокаивал себя. Осенью косой делает свои петли и скидки чаще перед рассветом и реже, когда рассвет начинает чуть-чуть брезжить. До дневной поры на сухих и высоких местах, где свободно гуляет ветер, запахи исчезают совсем или становятся настолько слабыми, что собака к следам не хочет принюхиваться.
За три года моих полевых охот Фингал сделал всего первую стойку на зайца и, думаю - не скоро сделает вторую.
Именно по этим соображениям я решительно возразил Коле:
- Не заяц!
- Но кто же?
В конце сентября тетерев не позволит приблизиться к себе ни человеку, ни собаке - улетит. Значит, тетерев исключается.
Серые куропатки? Да. На них собака встанет на стойку, но до стойки они побегают, поводят и собаку и охотника. А тут пёс взял с места.
По внезапности стойки и по характеру местности оставалось предполагать, что Фингал нашёл маленькую полевую курочку, и я ответил Коле:
- Пе-ре-пёл-ка!
Но в глубине души у меня не было полной уверенности: для перепёлки Фингал слишком пригибался, слишком осторожничал. Я хотел сказать это Коле, но неожиданно раздался сухой треск или, вернее, - металлический стук взлёта. Так начинает стучать включённый мотор.
Взлетел тетерев - старый, краснобровый черныш» чёрный, как головешка. Я быстро поставил бескурковку в плечо, уже хотел нажать на спуск, но большая птица скрылась за краем берега начинающегося лога.
- Ушёл без выстрела, - сказал Коля услышанную от охотников и понравившуюся ему фразу.
А я-то утверждал, что тетерев в конце сентября не пустит близко ни собаку, ни охотника! Было так обидно, я так был взволнован случившимся, что не сразу заметил продолжающейся стойки Фингала. Заметив её, я вскинул ружьё и негромко произнёс:
- Неужели ещё!
Коля вкрадчиво высказал догадку: