John Hall
Перераспределение
1
* * *Здесь должен быть стих, но его нет. Здесь тишина. Поймете позже* * *
Три часа после полуночи. Канцелярия всевеликого Флюида. До перераспределения осталось пять часов.
— Насколько же сильно ты волнуешься?
— Немного.
Свет от огня факелов, аккуратно распределенных по стенам, отражается и танцует в пустых и не очень пустых колбах лаборатории.
— Не ври. До перераспределения еще полно времени, и вместо того чтобы спать, ты сидишь здесь и продолжаешь работать, а для чего?
— У меня появилась одна идея.
— Идея? Какая такая идея заставила тебя не спать ночь перед тем, как мы войдем в новое состояние… окунемся в совершенно новый мир, который связан со старым только тем, что и тот и другой — одно место?
— Идея, связанная с перераспределением.
— Даже так? И что же ты хочешь сделать? Только не говори, что повлиять на него! Ха!
— Нет. Повлиять на перераспределение невозможно, и смысла в этом нет. У меня другая идея, которая подразумевает под собой изменение того, что будет после перераспределения.
— Да? И что же ты хочешь сделать?
— Пока что не могу сказать.
В нескольких стеклянных банках, водруженных над горелками, начинают закипать растворы. Они быстро меняют цвет и увеличиваются в объемах. Трубки, соединённые с дальнейшими цепями аппаратов и колб, при этом тоже приходят в движение. Точнее, то, что в них, начинает постепенно двигаться за счёт пара и капелек переработанных растворов. В воздухе появляется запах миндаля и омелы.
— Не нравится мне твоё настроение. Такое ощущение, что плохое предчувствие сейчас нашло твой след и бросилось в погоню, как гончая.
— Успокойся. Все будет хорошо. Просто по-другому.
— По-другому, но хорошо? Или как «по-другому»? Что ты подразумеваешь под этими словами? Зачем тебе это?! Мы ведь уже столько раз делали подобное! Столько раз были избранными, потому что мы действительно хороши в любых делах, которые только избираем. Для чего что-то менять? Неужели ты действительно думаешь, что в этом есть хоть какой-то смысл?
— Если я не попробую, то не узнаю. Так же, как и ты. Так же, как и другие мы, кто уже несколько раз проходил через перераспределение… как те, кто пройет через ритуал впервые, и те, кто никогда прежде не представал перед всевеликим, чтобы сказать слово…
Одна из цепей наконец переходит к заключительному этапу переработки жидкостей. С небольшого краника срывается всего одна капля непонятного вещества цвета самой жизни. Вторая цепь куда длиннее, сложнее, и сейчас одному из двух находящихся в лаборатории канцелярии всевеликого Флюида приходится вращать ручку, чтобы она равномерно поднимала и опускала одну часть механизма и так же равномерно потряхивала другой. Это возможно благодаря шестеренкам, ремням, рычагам и разного рода сочленениям аппарата.
— И все же, честно, не понимаю, зачем тебе это? Ведь сам посуди, мы существуем, и разве это не нечто такое, что есть сама суть наша? Как и перераспределение, которое мы проходим так же регулярно, как отмирают частички на наших телах!
— Мне интересно. Ведь было же кому-то интересно выпить забродивший сок… или съесть забродивший фрукт? Или подарить… или получить в дар первый поцелуй? Было! Так и мне интересно узнать, что же будет, если… если мой план увенчается успехом.
К этиму моменту одна пробирка, что в завершении первого из аппаратов, наполняется на треть, и говорящий забирает её, переставляя под длинную цепь колб. На опустевшее место он ставит пустую пробирку, при этом делает все так быстро и настолько четко, что ни единая капля не успевает сорваться на стол и оставить на нем цвет самой жизни.
— Все равно не понимаю, для чего тебе это. Это ж почти — прости, мой друг, — но это, считай, грехопадение ради неизвестности. А стоит ли ради неизвестности так напрягаться, если можно выспаться всласть и принять то, что будет тебе дано во время перераспределения? Или, если быть совсем точным, после перераспределения.
— Но ведь перераспределение — тоже неизвестность… даже если перераспределение идет по выбранному сценарию, оно может быть неизвестностью…
— Да! Но известной неизвестностью! И да, казалось бы, всего лишь слово. Одно единственное слово — и ты получишь то, чего желаешь, в том или ином объёме. Подумай сам! Твой чин настолько высок, что позволит тебе — именем всевеликого Флюида — стать кем угодно и воплотить что угодно в явь! Как и мне! Как и всем другим, кто пьёт вино под бесконечностью небес. Ты сможешь даже пожелать «ничего», и это тоже может быть экспериментом. Вспомни тех, кто поступал именно так и произносил «Ничего!», разве ж Флюид их обделял вниманием? Нет! Они получали то, чего хотели, и «ничто» становилось материальным и осязаемым, превращаясь в мысль, которую можно сотворить.