— Это будет интересовать полицию. Ночью она была с Ларкиным. Может быть, она знает, кто убил его.
— К чему вы клоните, Мак Грэг?
— Я хочу довести дело до конца.
— Оно уже окончено. Вы работали на меня, а теперь я вас увольняю. Никому до этого нет дела.
— Мне есть. Что общего имеет Уильем Рассек с исчезновением вашей дочери?
— Уильем Рассек? Я вас не понимаю.
— Уильем Рассек в действительности Ларкин, брат Виктора. Они работали вместе.
Прошла долгая пауза.
— Мистер Мак Грэг, приезжайте сюда, прошу вас. Я думаю, что смогу вам все объяснить.
— Я буду у вас через час.
Я побрился, оделся и поехал к ней. Слуга сказал, что миссис Дженнингс вернется через час.
— Она сказала, куда поехала?
— Нет, сэр.
— Давно она уехала?
— Она поехала сразу после того, как вы звонили ей, сэр. Она казалась очень взволнованной и торопилась.
Я покинул квартиру миссис Дженнингс с неприятным чувством. Я дал таксисту адрес Рассека и сказал:
— Я очень тороплюсь.
— Сегодня все торопятся, — отрезал он.
Десять долларов убедили его. Он несся, как сумасшедший, и сэкономил 5 минут, а когда он остановился, я побежал к лифту, остановил его на этаже Вилли и ворвался в квартиру.
В квартире стоял запах пороха и было тихо. На ковре в гостиной я увидел бурые волосы, как будто по ним кто-то провел окровавленными руками. Сейф был открыт, за спиной я услышал голос Элизабет Дженнингс.
— Бросьте оружие, Мак Грэг, или я буду стрелять без предупреждения.
Эти слова заставили меня похолодеть. Где сказано, что женщина не может убить так же быстро, как мужчина? Мой пистолет беззвучно упал на ковер. Я обернулся.
Она стояла в дверях ванной. Высокая, надменная — убийца из высшего общества. Позади нее на полу лежало неподвижное тело, из которого текла кровь. Это был Вилли.
Правая рука была вытянута. В ней был пистолет с глушителем, направленным мне прямо в сердце.
Вы сказали бы, что это выглядит смешно, но эта женщина смешной не казалась. Какое-то время мы в упор смотрели друг на друга. В ее глазах читалось яростное презрение и слепое беспокойство.
Я чувствовал себя неважно.
— Вы убили их. Застрелили и перерезали им глотки.
Она кивнула, не шевелясь. Пистолет остался неподвижным. Я чувствовал, что достаточно малейшего движения, чтобы ее палец нажал на курок.
— Зачем вы приехали сюда? — спросила она. — Вам не нужно было этого делать. Я сказала вам, чтобы вы ни во что не вмешивались. Остальное не ваше дело.
— Это мое дело. Это мое дело, потому, что куча народа пыталась продырявить меня, как решето.
— Я хочу знать, зачем вы сюда приехали?
Я сказал:
— Если я вас правильно понял, сюда должен прийти еще кто-то. Дайте мне это оружие, миссис Дженнингс.
— Мистер Мак Грэг, я хочу знать, что вас сюда привело?
— Вас не было дома, хотя вы вызвали меня. Я должен был думать, что вы отправились прикончить Вилли и успеете вернуться до моего приезда. Вы хотели обеспечить себе безопасность. Все обрушилось на вас внезапно. Вас не было на вечере в клубе. У вас был мотив для убийства Виктора, потому что он погубил вашу дочь. Я был нужен вам для того, чтобы найти его. Когда вам представился случай, вы его убили.
— Он заслужил это, — сказала она глухим голосом. — Он все заслужил. Они все заслужили…
— Они вцепились в вас со всех сторон, правда? Когда я сказал вам, что Виктор и Вилли братья, до вас дошло, что они поделили вас между собой. Сколько выжал из вас Вилли, прежде чем вы его пристукнули? Что он отдал вам перед смертью из сейфа?
— Он шантажировал меня и мою семью, мерзавец. Он давно уже заслужил, чтобы его убили. У него непристойные фотографии Вивиан. Я платила ему годами. Я подстрелила его. Первая рана не была смертельной. Он клянчил, чтобы я оставила его в живых, клянчил и плакал.
— А вы пообещали оставить его в живых, если он расскажет?
— Конечно, не будьте наивным. В такой ситуации нельзя действовать по-другому. Он признался во всем. Он оплачивал хобби Виктора, выдавая ему понемногу. Он знал, что Вивиан тоже наркоманка и устроил так, чтобы они сошлись. Думая, что я буду платить им обоим. Это было начало их плана. Некоторое время я посылала деньги, а потом прекратила это. Я, поняла, что Виктор будет скатываться все ниже и ниже. Я хотела, чтобы она вернулась, хотела послать ее в больницу, где о ней позаботятся.
— Больницы, по-моему, ваша навязчивая идея. Вся ваша жизнь на том основана.
Она побледнела. На ее лице не осталось ни кровинки. Темные впалые глаза смотрели куда-то в пустоту. Мне показалось, что их застилает безумие. Ее голос прозвучал неестественно.