— Что он очень большой и важный, — ответил Арефей.
— Да. — Госпожа учитель быстро кивнула. — Ну а так, я член княжеской семьи. Мой отец руководит одним из родовых имений. В основном, сдаёт площадь под коммерцию.
— А вы живёте в большом доме? — спросил Игнар.
— В большом. — Госпожа учитель улыбнулась.
— В нём четырнадцать этажей?
Яркий румянец вдруг проступил на щеках госпожи учителя.
— Больше, Игнар. Гораздо больше.
***
— Ты только подумай, главный министр! Второй человек после князя! — кричал Арефей живо размахивая руками.
Они уже подходили к деревне, а он всю дорогу только и повторял, какой большой человек зачем-то связался с ними двоими лично. Игнар шёл молча, кивал только время от времени, когда Арефей на него глядел. И только уже в деревне сказал тихо:
— Ты прости меня, Арефей. Прав ты был. Нельзя, наверное, всю знать под одно подводить.
Арефей чуть замедлил шаг, нахмурился.
— Нет! — твёрдо сказал он. — Сволочи они! А то, что среди них есть такие, как госпожа учитель, — ничего это не значит! Я ж совсем не то хотел тогда сказать!
— А что? — удивился Игнар.
— Да слишком мы с горяча всё делаем, понимаешь?! А зачем горячимся?! Ведь ни к чему хорошему не приведёт! Мы уже с горяча как-то раз такого натворили, что наши дру… наши братья погибли! Я не хочу терять ещё одного!
Игнар задышал шумно и часто.
— Да… — дрожащим голосом тихо сказал он. — Ты прав…
Арефей глянул на него с улыбкой на лице. Да только улыбка мигом пропала, когда он увидел, что у Игнара в глазах уже слёзы стояли.
— Ты это… — беспокойно начал Арефей. — Не надо только грустить, ладно? Ты прости, опять я на больное надавил.
— Нет, всё нормально. Я… — Игнар тяжело вздохнул. — Я вообще… Всё нормально… Всё…
— Слушай, а ты книгу ту по магии перечитывал? Ты ж хотел, вроде.
— Я… Я хотел, да! И… Я читал… А потом… Не читал я пока… Не перечитывал… Другое читал…
— А что другое читал? Расскажи, а?
— Книжку… госпожа учитель в прошлый раз дала новые опять.
— И про что там?
Игнар резко отвернулся. Арефей заметил, что он быстро утёр слёзы, потом вздохнул глубоко несколько раз.
— Я тебе потом расскажу, ладно?
Арефей не ответил. Они как раз подошли к сиротскому дому. Поднялись на крыльцо, вошли внутрь.
— Устал я чего-то сегодня, — сказал Игнар. — Спать пойду.
Арефей только кивнул ему да по плечу хлопнул. Игнар выдавил вымученную улыбку и скорее зашагал по коридору к комнате, где его капсула была. Арефей же принялся бродить бестолково из комнаты в комнату. Зашёл в одну, в другую, глядел на тех, кто там сидел да своими делами занимался, но ни с кем даже поговорить не захотелось. В ещё одной комнате четверо мальцов уселись на полу возле стены и мелкими камнями в «отскок» играли. Арефей устроился на стуле возле них и стал наблюдать. Долго молча смотрел, да не выдержал и принялся советы давать.
— Эй, рыжий, ну ты чего камень-то не подкручиваешь? Он ж у тебя из-за этого падает близко всегда.
Рыжий малец глянул недовольно на Арефея, шмыгнул носом, но не сказал ничего.
— А ты, кудрявый, — продолжал Арефей, — зачем жульничаешь?
— Где я жульничаю?! — пискляво возмутился кудрявый.
— А пальцем свой камень всё двигаешь. Думаешь, не видно, чтоль?
— Ничего я не двигаю. И вообще не мешай играть!
— Ты поори на старших ещё! Сейчас как надаю под задницу тебе!
— Ну правда, не мешай играть, а? — прогнусавил ещё один малец.
Арефей посмотрел на него со злобой. Но потом лишь вздохнул, махнул на них рукой да вышел из комнаты. И снова принялся туда-сюда бродить, громко дверьми хлопая. По нескольку раз везде побывал, остальные сироты уж коситься на него стали.
Когда он в очередной раз зашёл в комнату, где мальцы в отскок играли, то увидел там Влаила. Тот навис над мальцами да поучал:
— Подкручивать камень надо, чего не поймёшь никак?
— Да отстань от меня! — прогнусел рыжий малец.
— Давай покажу, как надо.
— Да не мешай играть!
Арефей подошёл поближе к Влаилу, похлопал его по спине.
— Слышь, Влаил, говорят же тебе, чтоб не мешал играть.
— А тебе-то чего? — Влаил морду скривил, будто что-то сильно вонючее унюхал.
Арефей вместо этого отвесил Влаилу подзатыльник. У того аж зубы клацнули.
— Дурной совсем?! — взревел Влаил потирая затылок.
— Пойди-ка займись чем. И не мешай мальцам играть, — спокойно сказал Арефей.
Влаил буркнул что-то недоброе себе под нос и скорее из комнаты ушёл.
— Спасибо, Арефей! — кудрявый широко улыбнулся, показав редкие зубы.
— Играйте. — Арефей улыбнулся в ответ.
***
За окном темнело, в доме становилось всё тише. Хлопали дверцы капсул, сироты всё больше зевали, чем разговаривали. Арефею показалось, что он тоже спать хочет уже. Встал, зевнул во весь рот, аж челюсть хрустнула. Пока в капсулу залезал, ещё раз зевнул. Улёгся на спину, прислушался к последним шагам и голосам, встретил ночную тишину. Уже и задремал сам.
Как вдруг шаги в коридоре услышал. Да поначалу и значения им не придал, тихие они были, аккуратные. Только вот поверх них всхлип раздался уж больно знакомый.
— Игнар, — шепнул Арефей, тут же из сна вырвавшись.
Игнар прошёл через коридор, дошёл до входной двери, скрипнули её петли.
Арефей спешно из капсулы вылез, шумно на пол спрыгнул, кое-как комбинезон натянул. Коридор он в две секунды пробежал. Распахнул дверь, на ходу соображая, где и как сначала Игнара искать. Но не пришлось.
Игнар сидел на крыльце, уткнулся лицом в руки, сложенные на коленях, и чуть подрагивал, едва слышно всхлипывая.
Арефей вздохнул. Оглянулся на входную дверь. Потом подошёл к Игнару, сел рядом. Тот даже не посмотрел, кто это к нему подсел. И так понял, наверное. Арефей даже не пытался ничего сказать. Просто сидел рядом и смотрел в темноту улицы. До тех пор, пока рассветать не начало.
Арефей и не понял, то ли спал он всё это время с открытыми глазами, то ли действительно ночь быстро пролетела под тихие всхлипывания Игнара. Да только будто совсем скоро небо окрасилось ярко-зелёной зарёй, заблестела роса на траве, защебетали птицы. Ещё чуть времени прошло и послышались стуки и топот из сиротского дома, заговорили сонные голоса, зазвенела посуда.
Игнар поднял распухшее от рыданий лицо, вздохнул глубоко, утёр слёзы.
— Я спать, — обессилено проговорил он и поплёлся неровным шагом в дом.
Арефей остался один. Сидел, чуть ёжась от прохладного ветра, глядел на просыпающуюся деревню. Увидел лохматых мужиков, на ходу застёгивающих грязные комбинезоны. Отрешённые их лица на Арефея тоску нагоняли. Да не сами лица, а будто бы почувствовал он то же, что и мужики сейчас. Ясно представилось, как он среди них вот так же идёт в поля и точно знает, что вернётся только глубоко вечером, не чувствуя ни рук, ни ног от усталости.
Арефей тряхнул головой, подскочил, будто задницей на что-то острое напоролся, да поскорее в дом пошёл. Он залез в свою капсулу, упёрся взглядом в низкий потолок, стараясь ни о чём не думать. Весь дом уже проснулся. Галдели, топали, стучали, дверьми хлопали.
— Уйдите уже все, а! — проворчал Арефей. — Уснуть же не даёте.
Стихать звуки стали не сразу. Арефей долго ещё ворчал, пока не начали потихоньку сироты в школу уходить. Становилось всё тише. Всё меньше хлопали двери. Потом стало ещё тише. Ещё. Пока совсем всё не затихло.
Арефей вздохнул, прислушавшись к тишине. Повернулся на правый бок. Потом на левый. На спине попробовал полежать. Но так и не уснул. Побив с досады кулаками стенки капсулы, он вылез наружу. Проходя через обеденную, увидел свой свежий пакет с пайком да только скривился. Вышел из сиротского дома. Постоял пару секунд на крыльце. Вернулся за пайком. И пошёл уже с ним да стал его есть прямо на ходу всухомятку. Весь съел, хоть и тошнить стало.