— Я вас понял, ваше превосходительство. Согласен, что ваш отец был талантливым правителем с железной волей и абсолютным бесстрашием. Он очень смело брал на себя ответственность за самые тяжёлые решения. Вроде тех, ваше превосходительство, что придётся принять вам.
Князь заметно побледнел. Снова вытер лоб платком.
— А вообще, — продолжил Илвенир, — я, кажется, знаю, что сделал бы ваш отец.
— Что? — Князь вцепился в его руку. — Ну же! Не томи!
— Боюсь, ваше превосходительство, вы меня не так поняли. Речь не о готовых решениях. Тут нужен комплекс мер. Но я почти уверен, что знаю, в какую сторону двигался бы ваш отец. И с чего бы начал.
— Так это отлично!
Илвенир пожал плечами.
— Никто не сможет точно предсказать, насколько это будет эффективно…
— Ты сам только что сказал, что мой отец был великим правителем! — перебил князь. — А значит, он принял бы правильное решение.
— Что ж, я проработаю меры. Нужно будет ваше одобрение.
— Конечно! Безусловно!
— Сегодня же займусь этим вопросом.
— Вот и отлично!
— Только боюсь, что у нас не так много времени.
— Что ты хочешь сказать?
Чуть порозовевший князь снова побледнел.
— Положение левдимцев таково, что они могут начать действовать скоро. Очень скоро. Даже скорее, чем мы можем ожидать.
— Но… Но ты же… Илвенир, ты же сможешь всё сделать оперативно, так?
— Я приложу все усилия, ваше превосходительство. Но не уверен, что они будут достаточными. Я всё-таки тоже человек.
— Постарайся, Илвенир! Я же знаю, ты способен на многое! Мой отец так тебя уважал!
Илвенир тяжело вздохнул.
— Есть у меня идея. Но я не уверен, что вы согласитесь.
— Да почему же?! — горячо вскрикнул князь. — Если это убережёт меня… и всё княжество от серьёзных проблем, то я готов на всё!
— Боюсь, вам придётся передать мне часть ваших полномочий. Мне нужно будет мгновенное высшее одобрение некоторых мер.
— То есть, ты не будешь согласовывать их со мной и кабинетом министров?
— У меня просто не будет на это времени, ваше превосходительство. Как я уже сказал, катастрофа может случится очень скоро. И боюсь, что счёт здесь на дни.
— На дни?! — пискляво вскрикнул князь.
— У левдимцев на самом деле всё настолько плохо, ваше превосходительство.
Князь задумался. Посмотрел на пруд, на фонтан. Поднял глаза к небу и долго в него всматривался, словно искал ответ среди облаков.
— Знаешь что, — наконец сказал он, — если твои меры уберегут нас, то мне потом только спасибо скажут за мудрое решение передать тебе расширенные полномочия. Я согласен!
— Я сделаю всё, чтобы не подвести вас. — Илвенир учтиво поклонился.
— Не сомневаюсь, — ответил князь и махнул слугам, которые спешно подбежали к нему. — Что ж, я отправляюсь во дворец. От правительственных дел, у меня жутко болит голова, нужно хоть немного передохнуть.
— Конечно, ваше превосходительство, берегите здоровье. — Илвенир снова поклонился.
Окружённый прислугой, князь зашагал ко дворцу. Илвенир долго смотрел ему в спину, не моргал, и ни единый мускул на лице его не дрогнул. Только еле слышно он проговорил:
— Да, ваше превосходительство, ваш отец действительно был великим правителем. Должен признать это при всех моих с ним разногласиях. Жаль, что вы ни капли от него не унаследовали.
Глава XXXII. Все на бой со знатью!
Полевые с заводскими уселись в одну кучу прямо на земле. Арефей глаз не мог оторвать от того, как они сидят все вместе да вперемешку, как запросто болтают между собой вчерашние непримиримые враги. Особенно нравилось ему смотреть, как Гаврул с Уртапом о чём-то перешёптываются, а то вдруг начинают гоготать да по-дружески локтями пихаться.
Весёлый гомон, царивший над полянкой, где они собрались, утих, когда перед толпой встал Игнар. Все взгляды тут же к нему приклеились. Арефей посмотрел на бледное его лицо, на чёрные синяки под глазами и на всякий случай поближе встал, а то вдруг от недосыпа падать вздумает.
— Я тут несколько ночей думал, — начал Игнар. — Скоро выпускной. В школу приедет знать. Мы должны напасть на них прямо там.
Снова гомон поднялся. Только совсем не радостный он теперь был, а беспокойный, лица у всех напряжёнными сделались, испуганными даже. Гаврул с Уртапом тоже поникли. Игнар нервно на Арефея обернулся, тот скорее кивнул ему, дескать нормально всё. Игнар в ответ тоже кивнул.
— Это, получается, — начал Уртап, почёсывая затылок, — со взрослой знатью драться надо будет?
— Они ведь все колдовать умеют, — подхватил Гаврул.
У Игнара лицо задёргалось, скривилось злобно. Начал он громко:
— Вы чего, опять?..
Но тут Арефей перебил:
— Давайте уже решим! — Он подошёл к Игнару, встал с ним плечом к плечу. — Мы идём против знати. Или мы боимся. Тут другого быть не может.
На мгновенье всё затихло, только трава легонько на ветру шелестела.
— Я не боюсь! — твёрдо заявил Уртап. — Решили — значит идём!
— Не боится он… — фыркнул Гаврул. — Думаешь, я боюсь, что ль?
— Так чего ж тогда сомневаешься?
— Сам только что сомневался.
— А ну! — гаркнул Арефей. — Уймитесь! Вы лучше так знати покажите, какие вы смелые, а не друг другу!
Гаврул с Уртапом замолкли.
— Я ж не просто так на выпускном всё это сделать предлагаю, — заговорил Игнар. — Вы же знаете, что мы с Арефем читать умеем. И я много читал. Читал книги, которые пишет знать. И заметил, что они очень любят всякие символы. Чтобы что-то не просто случалось, а ещё и вокруг всё какой-то смысл всему этому придавало. Ну вот и представьте, как приедет знать, как будет себе личных слуг из выпускников подбирать. И тут мы покажем им, что слуг больше нет, что если они будут относиться к нам, как к своим рабам, то их ждёт расплата! В этом будет символ, который они поймут!
Тишина повисла такая, что и трава шуршать перестала. Арефей прошёлся взглядом по всей толпе, да только пустоту в глазах каждого увидел.
— Я это… — начал Гаврул и смущённо кашлянул. — Не понял чо-то. Какой символ-то? Нам чего-то рисовать ещё надо, что ль?
Игнар рот раскрыл да так и стоял несколько секунд. Потом закрыл и вздохнул только.
Арефей полшага вперёд сделал.
— Так, слушайте, кто не понял! — громко сказал он. — Знать приедет на выпускной выбирать себе рабов, так?
— Так, так, — вразнобой донеслось из толпы.
— Рабов они буду выбирать из нас. Ну, то есть, нас они рабами считают, так?
— Так, — более стройно ответила толпа.
— Ну и вот приезжает такая знать к рабам, как они думают. А рабы им берут да наваливают такого, что не унесут! Все морды им переломаем! И потом у них при одной только мысли, что мы их рабы, сразу морды болеть начнут! Да думать они больше не посмеют, что им тут кто-то рабом будет!
Толпа взревела, все повскакивали на ноги. «Давай сюда эту знать! Да! Морды им разнесём! Будут знать, сволочи!» — разными голосами гремело на всю полянку.
— Ну ты додумался, — шепнул Арефей Игнару. — Кому про символы-то рассказывать собирался? Гаврулу? Иль Уртапу, а?
Игнар растерянно улыбнулся.
— Да, не подумал я чего-то…
***
Гаврул начертил какие-то линии палкой на земле. Потом взял большой квадратный камень, поставил его посреди этих линий и сказал:
— Вот это главный корпус.
И тут же Арефей увидел, как непонятные линии превратились в дорожки возле корпуса, площадь и парковку. Гаврул набрал ещё камней да как принялся их расставлять да двигать. Каждый камень у него что-то обозначал, а Арефей будто вживую их развернувшийся бой со знатью смотрел.
— Ты где всему этому научился? — спросил он, когда Гаврул замолчал да задумался.
Услышав Арефеев вопрос, Гаврул поднял на него голову, глянул непонимающе.