Да вот уж нет. Если до сих пор не прошло, то, как говорится, уже хроника. Лучше уж одной, как сейчас, чем с кем попало, или вот так, как Мила и остальные члены клуба любителей Риэра. Ага, члены клуба любительниц его члена. Я едва сдержала непристойное фырканье, когда в голову пришло это определение.
— Ну, в принципе, и все, — заявила она, выпрямляясь. — Ты натуральная блондинка, и больше макияжа будет только хуже. Давай-ка одевайся.
Она поставила передо мной пару блестящих пакетов с логотипами бутиков и, прикусив губу, выскользнула из кухни. Неужели все еще надеется урвать свой кусочек сладкого?
— Ну нет уж, дорогуша, только не в моей долбаной квартире, — прорычала себе под нос я, вываливая из пакетов тряпки и обувь.
ГЛАВА 16. НАВАЖДЕНИЕ
Но торопиться мне оказалось без надобности. Едва я успела надеть белье, весьма откровенное, к слову, как услышала приглушенные голоса в районе прихожей.
— Сегодня никак, Рейчик? — спросила Мила как-то так жалобно, что ли, что я невольно скривилась.
— Занят, — отрезал альфа. — Приду, когда смогу, Мила.
— Ну хорошо, сладкий, — разочарованно, но покладисто протянула она. — Я буду ждать. Можешь даже не звонить — просто забегай.
Тоже мне свободная женщина. Свободная во всем, кроме зависимости от траха с беспардонным хамом, для которого откровенная тоска, не слишком искусно спрятанная за легкомысленностью и смирением в голосе этой женщины, — пустой звук. Интересно, он не замечает ее чувств в силу общей присущей мужикам эмоциональной глухоты или потому что ему глубоко плевать на ее чувства? Ан нет, ни фига мне это не интересно. Не собираюсь я занимать свой разум причинами поведения абсолютно посторонних мне людей и нелюдей. У меня своих, гораздо более остро стоящих проблем хоть отбавляй.
Платье было мерцающе-белым, с одним открытым плечом, облегающим и гораздо короче, чем я привыкла носить. Я предпочитала избегать подобных фасонов, потому что мне всегда казалось, что плотно льнущая к телу ткань и недостаточная длина делали меня еще более мелкой и хрупкой, чем я являлась на самом деле. Словно я вообще еще подросток или действительно уязвимая хрупкая кукла, вызывающая у окружающих желание посюсюкать и покровительственные взгляды. Чулки на резинке тоже не были привычным предметом гардероба. Ситуацию, на мой взгляд, немного исправляли изящные "трахни меня" туфли и просто обалденная на ощупь удлиненная куртка из мягкой тисненной черной кожи. Я любила и всегда охотно носила шпильки, компенсирующие недостаток роста, а вот кожа была моей страстью. Хоть и тайной. Вот куда ее, собственно, носить с моим образом жизни? Как-то во время шоппинга пару лет назад я примеряла в одном из бутиков кожаные штаны и открытый топ на шнуровке и покраснела тогда даже наедине с собой. Потому как такая одежда мгновенно превратила меня из просто хорошенькой куклы, которую все видели во мне, в куклу из секс-шопа. Ну мне так, по крайней мере, показалось, и поэтому, естественно, я ничего в том магазине себе не купила. Сейчас же я процокала в прихожую к большому зеркалу и оценивающе уставилась на себя. Ну, что сказать… Эта Аврора была красоткой, с необычайно вдруг яркими глазами и сияющей кожей, невесть откуда взявшимися офигенски очерченными скулами, а это платье словно волшебным образом делало мои обычные изгибы и женские достоинства очевиднее. При этом не выпячивая в стиле "заметьте меня обязательно", а просто подчеркивая, что они у меня есть во всех нужных местах и вполне себе приличные. Короче, за девочку-недоростка в таком виде меня точно не примешь, но и дешевкой, готовой предложить все, что имею, первому встречному, я не выглядела.
— Всегда был уверен, что Мила свое дело знает, — Риэр появился позади меня бесшумно.
Это его способ сказать, что я неплохо выгляжу? Ну а чего ты хочешь, Рори. Какой мужик — такие и комплементы. Тем более нужны они мне от него, как зайцу стоп-сигнал. И, в принципе, я могла бы с ним согласиться, потому что результат мне нравился. Могла бы, но не стану.
— А по-моему, я выгляжу как пингвин, — из чистого упрямства возразила я.
— Чтобы ты, пупс, стала похожа на пингвина, тебя придется с полгодика держать без движения на диване и плотно кормить раз восемь в день, — фыркнул Риэр и неожиданно стянул через голову свою футболку, оставаясь у меня за спиной обнаженным по пояс. — Или даже десять.
Я крутанулась на каблуках и едва не запуталась в своих ногах, поворачиваясь к нему и одновременно пятясь.